Горец. Оружейный барон - стр. 36

– Обязательно приедем. Не сомневайтесь, – ответил за меня лейтенант. – Пишите адрес…

И тут на плацу нарисовались прокурорские… числом две тушки… на велосипедах. Совершив круг почета вокруг тягачей с шестидюймовками, они подкатили к штабному домику и спешились возле крыльца. Прислонили своих педальных коней к стене, сняли плащ-накидки и стали видны их светло-зеленые обшлага мундиров.

Как я их сразу исчислил? А!

Ве́лики смешные… переднее колесо больше заднего, не намного, но все же… и передача с педалей ременная. Переднее колесо крепится на прямой вилке. Винтаж!

И тут меня как торкнуло, что на механические многоствольные пулеметы в бронепоезде можно поставить велосипедный привод педальный для ног, вместо того чтобы рукой крутить ручку вращения стволов. Рукой лучше крутить маховик горизонтального наведения. Цепной, конечно, привод… надежный… не это ременное уёжище. Хотя тут и станки на заводах на ременных приводах пока все.

– Пошли, лейтенант, пива выпьем, – предложил я, страдая от похмелья.

– А где?

– Недалеко. В гаштете.

– Так в это время еще не подают, – округлил он глаза.

– Смотря кому, – ухмыльнулся я.

Мне за собственноручно изготовленный бесплатный самовар в этом гаштете наливать будут, даже если я содержателя ночью разбужу, с бабы сняв.

И мы дружно потопали в полигонный чипок.

– Так, господа, я настаиваю, что прежде чем мы начнем разбирательство с трагическим происшествием на полигоне, сопряженным со многими аспектами военной тайны, то со всех… – усилил я голос некоторым нажимом. – Я повторяю, со всех требуется взять подписку о неразглашении.

– Что вы себе позволяете, фельдфебель? – с гневом воскликнул старший прокурорский чин.

– Позволяю, советник, – твердо ответил я. – И не как гвардии старший фельдфебель. Но как флигель-адъютант его величества. Так что считайте, что это требование вам дано именем короля.

– Да… но как же?… А если будет суд? – слегка сократился прокурорский в своих амбициях.

– Тогда и с судей будет взята подписка о неразглашении, а само судопроизводство будет проходить в закрытом режиме, – выдал я. – Лучше для всех будет, чтобы такое судебное заседание состоялось как выездное, здесь же, на полигоне. Так легче будет всем сохранить военную тайну. И провести перед судьями следственный эксперимент прямо на месте.

– А честного слова дворянина разве уже недостаточно? – не отставал в своих амбициях от старшего товарища младший прокурорский чин.

– Подписка и есть честное слово, только задокументированное, – во я выдал! – Вы как юрист должны это понимать лучше меня. Или вы желаете поделиться предметом сегодняшнего разбора с кем-то сторонним? – Я посмотрел ему в глаза и добавил: – О том, что здесь будет раскрыто, никому нельзя сообщать, даже жене в постели.

– Это вы зимой держали голодовку? – вдруг спросил меня старший прокурорский.

– Я, – не стал запираться.

– Тогда я умываю руки, – сообщил старший прокурорский. – И отдаю данное дело на правосудие короля.

И развел руками.

– Вам и книги в руки, – примирительно высказался я. – Но осмелюсь дать один совет. Так как дело это в перспективе громкое и очень влиятельные люди попробуют надавить на правосудие, то составляйте документы с бо́льшей, чем обычно, тщательностью. И с полным соблюдением процессуальных процедур. Ловить вас будут «крючки» за запятые…