Горец. Оружейный барон - стр. 35
– Разрешите курить, командир? – и улыбается, засранец.
– Курите, – разрешил я, игнорируя подколку. – Только отойдем в курилку. Не будем подавать солдатам плохой пример.
Не успел Безбах раскурить свою большую трубку, как за нашими спинами раздался знакомый голос, но с незнакомыми просительными интонациями:
– Господа, можно к вам присоединиться?
– Не занято, – ответил лейтенант, окутываясь медовым дымом с приятными оттенками запаха сушеного чернослива.
Заводской инженер зашел в курилку, сел на противоположную от нас лавку, вынул папиросу, постучал ею по портсигару, но закуривать не стал. Повел дозволенные речи.
– Господин флигель-адъютант, – обратился он ко мне, – я тут подумал над тем, что вы вчера говорили… и вот что мне пришло в голову. На заводе есть немного недоделанная горная гаубица, от которой отказалась армия только потому, что ее люлька непригодна для вьючки. Но вам же не требуется это орудие разбирать и вьючить. Вам надо его руками катать по полю. Соответственно неразъемное орудие будет крепче, и вес его будет меньше. Там, правда, четыре дюйма калибр, но уменьшить его до трех несложно.
– А сколько весит эта гаубица? – спросил я.
– Чуть больше тонны. Но если ее не делать разборной, то масса существенно уменьшится. Да и трехдюймовый короткий ствол будет легче. А вот с передельной пушкой я не знаю, что и делать. Задание-то дано – надо выполнять. А бронзовый ствол по-всякому тяжелее. К тому же он намного толще стального.
– Это та бронзовая трехдюймовка, которую восемь лет назад сняли с вооружения? – спросил лейтенант и, не дожидаясь ответа, задал второй вопрос: – Тумбовые лафеты склепать на нее можете?
– Ни разу не проблема, – с готовностью откликнулся инженер. – Что-то по типу морского лафета?
– Именно, – согласился лейтенант. – Казематного типа. Нам на бронепоезде вес не так критичен, как для пехоты.
– Позвольте, лейтенант, но на «Княгиню Милолюду» орудия уже отобраны, – возразил я.
– Там в проекте, командир, как я посмотрел, не хватает погонного и ретирадного орудий. Именно коротких, чтоб много места не занимали в броневагоне. Плюс… это же не последний бронепоезд в имперской армии. Так что вы, Кобчик, родоначальник нового вида войск. Гордитесь. К тому же у нас и шпальный эрзац, можно им довооружить вместо полевых орудий с колесами. Сколько места освободится. У-у-у…
– Вы меня просто спасаете, господа офицеры, – приложил руки к груди инженер, сияя от счастья.
«Ну да, – подумалось мне, – ночь без сна проворочался, прикинул к носу, каких люлей ему выпишут на работе за провал испытаний, и пришел мириться».
– Уговорили, – усмехнулся я. – В отчет я добавлю, что с переделками ваша пушка годна для вооружения эрзац-бронепоездов казематного типа, для противоштурмовых казематов фортов и крепостей, но не пригодна в качестве полкового орудия переднего края. Вас так устроит?
– Большое спасибо! – рассыпался в благодарностях инженер. – Вы меня спасаете.
– Баллистика этих стволов вам известна? – спросил я лейтенанта.
– Она всем известна. Эту пушку до сих пор в юнкерском училище изучают, – ответил он. – А вы, командир, не пушкарь?
– Нет, лейтенант. Я техник.
– Понятно… – протянул Безбах.
Что ему там понятно, я так и не узнал. Инженер перебил.
– Вы приезжайте к нам на завод, – пригласил он. – Там на месте все виднее. И покажем и расскажем… Все наши возможности. И сделаем все как вам нужно.