Голова на серебряном блюде - стр. 2
Леона замолчала. Психиатр терпеливо ждал, никак не пытаясь ей помочь.
– Как бы точнее выразиться… Ни в английском, ни в японском, ни в других известных мне языках подходящих слов нет. Сама удивляюсь, отчего мне так трудно. От одной лишь мысли об этом я чувствую себя в западне, и вот уже хочется плакать. Мне кажется, будто я понимаю причину своего состояния, и в то же время сознаю, что все это совершенно пустые, неверные догадки. Это просто невыносимо. Думаю, вы и сами видите, каково мне от одних визитов к психиатру. А когда я остаюсь дома в одиночестве, мне становится совсем тяжко. Настоящая мука… Но я вам еще не все рассказала. Наверное, таких пациентов, как я, вам до сих пор не встречалось. Уверена, я редкий случай. Сама не понимаю, что творю, пугаюсь – и в результате подсела на вещества…
– Но расплата за наркотики – утрата собственного «я». В результате вы становитесь все более склонны к насилию и не можете контролировать саму себя.
Помолчав с минуту, Леона ответила:
– Все верно. Об этом я тоже размышляю. Дела идут все хуже и хуже. Я конченая наркоманка.
– Возникают ли в вашей голове те самые образы во время принятия веществ?
– Нет. Иногда они возникают, когда действие наркотика уже начинает спадать.
– А молодой человек у вас есть?
– Если вы имеете в виду, связывают ли меня с кем-то не только чувства, но и телесная близость, то нет.
– Есть ли в Голливуде мужчины, которые вызывают у вас уважение?
– Вокруг полным-полно красивых мужчин. Но все они пытаются вести со мной игру, причем очень опасную. Как если б это был покер со множеством джокеров. Но я изначально неполноценна, чтобы меня пригласили за покерный стол для белых людей.
– Вы уверены, что не преувеличиваете, называя это «опасной игрой»?
– Уверена. Взять хотя бы секс – сплошные опасности.
– Вам он неприятен?
Леона призадумалась.
– В чем-то да, в чем-то нет.
– Вас привлекают женщины?
– Я и сама не понимаю. Порой мне кажется, что да. Иногда я подозреваю, что мое нынешнее беспокойство связано с моим воздержанием от сексуальных связей. Лучше уж наркотики, чем мужчины.
– Позвольте, я выскажу свое мнение. Вы пытаетесь сбежать от чего-то к наркотикам. И наша задача – без лишних промедлений установить, что это. Заметно, как всякий раз, произнося слово «наркотики», вы противопоставляете их сексу.
– А ведь и впрямь… – Леона выглядела ошеломленной. – Вы правы. Видимо, я выбрала наркотики как средство держаться подальше от секса.
– Определенно. Вот мы и продвинулись на шаг вперед. Осталось всего ничего: вы сказали, что сами не понимаете, что делаете, и оттого испытываете страх. По моему мнению, ваша боязнь себя и бегство от секса – взаимосвязанные вещи.
Леона приоткрыла рот, словно ей не хватало воздуха.
– Вы очень суровы, доктор. Словно препарируете меня. Но я понимаю, о чем вы.
– На мой взгляд, под ваш случай очень хорошо подойдет всем известный Фрейд. Ведь многие эмоции, что не дают вам покоя, уходят корнями в сексуальную сферу.
– Все от секса… Быть может, и так. Основной инстинкт, как-никак.
– Вы испытываете удовольствие во время полового акта?
Леона не сразу ответила.
– В такие моменты я всегда представляю себе пустую матку. Так что нет.
– Но у вас возникают образы, способные вызвать у вас наслаждение?
Леона закусила губы. Сначала у нее задергались кончики пальцев, но постепенно затряслось все ее тело – настолько сильно, что даже психиатр это заметил.