Голос – больше половины любви - стр. 5
– Попалась, крошка, – пробормотал он, прицельно выбирая жертву.
Подружки именинницы сразу заметили новоприбывших здоровяков. Они начали кокетничать и смеяться еще громче, надеясь, что самый красивый из компании подсядет именно к ним.
Вигго кивком дал понять друзьям, что пришло время штурмовать столик. Встав со стула, включив обаяние и магнетизм, они принялись протискиваться через спины публики на патио, к столику слева от двери, поближе к месту, предназначенному для курения.
Подошли они как раз в тот момент, когда именинница и обладательница самых длинных наращенных ногтей безуспешно пыталась открыть бутылку шампанского.
Аксель, сверкая золотыми запонками, инкрустированными осколками бриллиантов, галантно представился и с присущей многим юристам наглостью и бесцеремонностью предложил свою помощь. Через мгновение пробка выстрелила в потолок, окатив всех сладкой, липкой пеной. Подружки именинницы захохотали и зааплодировали, а сама виновница торжества пригласила новоприбывших присоединиться к их гулянью.
Первое время все шло по классике: знакомство, милое, непринужденное общение, легкий флирт под оглушающую музыку. Но Вигго быстро заскучал. Он поймал себя на мысли, что прошло с добрых полчаса, а он еще не выпил за свой колоссальный успех – это было преступлением.
Жестом подозвал к себе знакомую официантку Метте, перекрикивая музыку, отвесил в ее сторону какую-то пошлую шутку, от которой та прыснула и покраснела, а затем сделал заказ: по стакану чистого шотландского виски для джентльменов, для присутствующих леди – три бутылки самого дорогого шампанского.
Спустя пару минут он уже прикладывал кредитку с золотым покрытием к терминалу, который ему поднесли вместе с напитками, и вписывал на нем сумму чаевых для Метте.
Первый стакан пошел легко. За вторым Вигго принялся хвастаться своей диссертацией, собирая восторженные вздохи. После третьего стакана он, поглаживая внутреннюю часть бедра красотки в колпачке, шептал ей на ухо о том, что пытается найти ту единственную, которая на всю жизнь. Конечно, это не было правдой. Даже ею не пахло. Но его подвешенный язык выдавал такие сказки, в которые каждая девушка была готова поверить.
К тому же какая разница, что говорил мужчина, если на его руке блистала новая модель «Панерай»?
Через двадцать минут они уже вместе как ни в чем не бывало покидали кабинку мужского туалета – вспотевшие, слегка помятые и довольные.
После четвертого стакана, распиваемого уже за барной стойкой, все начало разваливаться на части. Бьерн – интеллигентный, высоко моральный зубной врач – одалживал у Акселя сигарету, грешно позабыв о вреде курения. Томас, низко кланяясь унитазу женского туалета, выдавливал из себя ужин, алкоголь и остатки собственного достоинства. Вигго – остался с Элизабет или Маргарет – или как ее там, – которая с трудом удерживала равновесие на каблуках. Пьяная подружка потащила его поближе к сцене.
– Прости, детка, я не танцую, – признался Вигго, плюхаясь за свободный стол и наблюдая, как дамочка, с которой минутами ранее совокуплялся, растворяется в толпе парней под новый трек бергенского диджея.
Бьерн и Аксель вернулись с перекура и решили заказать еще выпивки, много выпивки. К ним подтянулся и Томас, от которого разило спиртом, словно из разбитой винной бочки, и рвотой. Вигго кинул быстрый взгляд в его сторону, одарил снисходительной улыбкой и, вытащив с кармана своих клетчатых брюк упаковку жевательной резинки, вложил ее во вспотевшую ладонь друга, одобрительно хлопнув его по плечу.