Голограмма для короля - стр. 9

Алан и Руби как-то раз ехали через Соединенные Штаты, из Бостона в Орегон, на свадьбу друга. Таковы смехотворные возможности бездетных. То и дело ссорились до крика, в основном из-за бывших. Руби желала обсудить своих, очень подробно. Хотела, чтоб Алан понял, отчего она бросила их ради него, а Алан ничего такого знать не желал. Чистый лист – неужели так сложно? Пожалуйста, хватит, умолял он. Она продолжала, нежилась в своей биографии. Хватит, хватит, хватит, взревел он в конце концов, и от Солт-Лейк-Сити до Орегона не прозвучало ни слова. С каждой безмолвной милей у него прибавлялось сил, а у нее, считал он, – уважения к нему. У него не было иного оружия против нее – только молчание, беспощадность; иногда он оттачивал напористую отрешенность. Ни с кем так не упрямился. Таким вот прожил с ней шесть лет. Был гневлив, ревнив, всегда начеку. Ни с кем в нем не бывало столько жизни.

Юзеф снова закурил.

– Не очень-то мужское курево, – заметил Алан.

Юзеф засмеялся:

– Пытаюсь бросить, перешел с нормальных на эти. Они вдвое тоньше. Меньше никотина.

– Но утонченнее.

– Утонченнее. Утонченнее. Мне нравится. Они утонченные, да.

Один резец у Юзефа рос вбок, ложился на другой. Отчего в улыбке проглядывало безумие особого рода.

– Даже пачка, – сказал Алан. – Вы на нее посмотрите.

Серебристо-белая, крошечная, как миниатюрный «кадиллак» насекомого сутенера.

Юзеф открыл бардачок, кинул пачку туда:

– Так лучше?

Алан рассмеялся:

– Спасибо.

Десять минут ни слова.

Он меня вообще куда везет? – размышлял Алан. Может, этот парняга – похититель, просто обаятельный.

– Анекдоты любите? – спросил Алан.

– Анекдоты? Которые запоминаешь и рассказываешь?

– Ну да, – сказал Алан. – Запоминаешь и рассказываешь.

– В Саудии их нет, анекдотов таких, – сказал Юзеф. – Но я слыхал. Мне один англичанин рассказывал про королеву и большой член.

Руби анекдоты ненавидела.

– Неловко за тебя, – говорила она после каждого выхода в свет, когда Алан рассказывал то один, а то и десять. Алан знал тысячу, и все, кто знал Алана, знали, что он знает тысячу.

Его даже проверяли – несколько друзей пару лет назад заставили травить анекдоты два часа кряду. Думали, он все запасы истощит, а он только-только разошелся. Сам не знал, почему столько помнит. Но едва закруглялся один, за ним тут же возникал другой. Работало безотказно. Каждый анекдот тянет за собой следующий – как платки у фокусника.

– Кончай эту пошлятину, – говорила Руби. – Ты прямо как на эстраде. Теперь так анекдоты не рассказывают.

– Я рассказываю.

– Анекдоты рассказывают, когда нечего сказать, – говорила она.

– Анекдоты рассказывают, когда больше нечего сказать, – отвечал он.

Он такого не произносил. Додумался много лет спустя, но они с Руби тогда уже не разговаривали.

Юзеф побарабанил по рулю.

– Короче, – сказал Алан. – Заболел муж. Валяется несколько месяцев, иногда впадает в кому, жена изо дня в день сидит у его постели. Он просыпается, подзывает ее. Она подходит, садится. Он еле ворочает языком. Берет ее за руку. «Знаешь что? – говорит. – Когда со мной случались беды, ты была рядом. Когда меня уволили, ты меня утешала. Когда мой бизнес прогорел, ты меня подбадривала. Когда мы потеряли дом, ты меня поддерживала. Здоровье у меня уже не то, но ты по-прежнему со мной… Знаешь что?» «Что, милый?» – нежно спрашивает она. «По-моему, ты мне приносишь несчастье!»