Голодная - стр. 33
– Я могу уехать домой? – обрадовалась Шерил проявленному равнодушию в свою сторону. Она ему не интересна!
– С чего ты взяла? – остудил ее радость Макс.
– Тогда, может, пояснишь, что тебе от меня надо?
– Ничего. Но, пока, ты останешься здесь. Считай это моей прихотью.
– Никто не имеет права держать человека взаперти против его воли! – повысила голос Шерил, горечь от неоправданных ожиданий приглушила осторожность. – Даже такой самовлюбленный, надменный невежа, как ты!
Макс дал ей выговориться, спокойно допил свой кофе.
– Следи за языком. Иначе в один из дней нечем будет облизывать губы.
Шерил машинально кончиком языка зачем-то лизнула верхнюю губу. Опомнилась, сжала губы, спрятав язык во рту. Слова Макса неприятно поразили. Не неся в себе открытой угрозы, они пугали.
Макс удовлетворенно кивнул, заметив, что его совет произвел на девушку должное впечатление и, не попрощавшись, вышел.
– Слава богу, он уехал, – Марина подхватила пустую чашку со стола. – Раз его нет, будешь завтракать на кухне?
– Да, – согласилась Шерил. – Зачем он приезжал?
– Не знаю. Может проверить, на месте ли ты?
Девушки переглянулись. Одинаковые чувства тревоги и беспокойства в присутствии Макса, на время объединили девушек, позволив зародиться доверию друг к другу. Во дворе, где росла Шерил, такие отношения назывались "против кого дружим".
Марина проживала в усадьбе, в домике для прислуги, вместе с кухаркой. Молодой девушке было скучно в обществе пожилой женщины, и она с радостью обнаружила в Шерил любознательного слушателя. Довольно скоро Марина, не таясь, выложила ей все, что знала о Максиме Владимировиче.
– Максим Владимирович не мой хозяин и дом это не его. Эта усадьба Мохова.
– Ох, – удивилась Шерил. – Того самого, яхту которого в новостях показывали?
– Ну, у него не только яхта крутая. Большую часть в году он за рубежом живет, как и его сестра. Максим Владимирович здесь бывает с позволения Мохова, когда захочет. Я его боюсь до жути. Он как змея, посмотрит своим черным взглядом и жить не хочется. Я случайно подслушала, как парни из охраны о нем болтали. Он на войне был, ему человека убить, что плюнуть.
– На какой войне? – недоверчиво спросила Шерил.
– На Востоке, то ли Ирак, то Иран, а может Сирия. Я точно не знаю. Так что, ты даже не проси телефон, я тебе не дам. Мне тебя, конечно же, жалко, но своя жизнь дороже.
– Да брось, не думаешь же ты, что если дашь телефон, тебя убьют?
– Убить может и не убьют, а с работы уволят точно. У меня размер зарплаты здесь, как у директора строительной организации, а работы в разы меньше. Нет, не помощница я тебе с телефоном.
– Может, тогда подскажешь, кто здесь будет посмелее? – не оставляла надежды Шерил.
– Другим вообще разговаривать с тобой запрещено. Юрка, так он личный халдей Мохова, тем более тебе не помощник. А дядька в саду, говорят, не просто садовник, а бывший сотрудник спецслужбы. У него мозг взорвется, если он приказ нарушит.
– М-да, последняя надежда лопнула, напоровшись на шипы роз, – грустно заключила Шери.
– Жди. Не вечно же он будет тебя здесь держать. Надоешь ему, он тебя отпустит.
– Вот как, – встрепенулась Шерил, – а теперь уточни, что значит "надоешь"?
– Только не надо строить из себя принцессу. Известно, для чего молодая девка мужику нужна. Все знают, что тебя из борделя вытащили.