Гнев волхва - стр. 26
Гуси сразу смолкли, словно вняв увещеванию хозяйки. А бабка Матрёна пояснила Карине:
– Кто-то их напугал на прогулке. До сих пор успокоиться не могут. А Матвея сколько ни расспрашивала – ничего не помнит. Скоро дорогу домой начнёт забывать. Вот беда-то!
– К врачу ему надо, в город, – с нарочитым сочувствием посоветовала Карина. – В наше время амнезию лечат.
– От старости никто не вылечит, – грустно сказала бабка Матрёна.
– Ну, не скажите, Матрёна Степановна, – возразила Карина. – Я могу порекомендовать вам хорошего врача.
– Ну их, этих докторов, – ворчливо произнесла старуха. – Совсем худо станет, отведу Матвея к волхву. Пусть полечит его травками да заговорами.
– Народная медицина – это хорошо, но и достижениями науки тоже не надо пренебрегать, – поучительно заметила Карина. – Всё-таки не в средние века живём, Матрёна Степановна. Медицина шагнула так далеко…
– Что её уже и не видать, – усмехнулась бабка Матрёна. – А волхв – вот он, только овраг да поле перейти. Недалече.
– А что на это скажет отец Климент, если узнает? – коварно спросила Карина.
Она знала, что в недалёком прошлом бабка Матрена возглавляла поселковую ячейку коммунистической партии и была ярой атеисткой. И едва ли она опасалась анафемы, которой её мог предать православный батюшка. Но так вышло, что отец Климент был её родным братом, причём младшим. В глубине своей атеистической души бабка Матрёна очень его любила и считалась с тем, как он отнесётся к тому или иному её поступку, хотя и скрывала это ото всех. Любовь к брату была своего рода ахиллесовой пятой этой могучей старухи, походившей на престарелого богатыря, который сменил кольчугу на телогрейку, а меч заменил колуном. Карина давно уже поняла это и сейчас нанесла свой удар не случайно, а продуманно. Ей было интересно, что ответит бабка Матрёна, которую она втайне побаивалась и не любила за то, что её любила Марина.
– А кто ему донесёт? – простодушно удивилась бабка Матрёна. – Волхв не скажет, я тоже. А о чём не знаешь, того не существует.
На это было нечего возразить, и Карина прикусила губу от досады.
– А я-то думала, Матрёна Степановна, что вы всегда рубите правду-матку, – сказала она, язвительно усмехнувшись. – За это вас и уважала.
– Разочаровалась во мне, значит, деваха? – спросила старуха, проницательно глядя на неё.
Карина поняла, что слишком далеко зашла, увлёкшись разговором, и пошла на попятную.
– Что вы, Матрёна Степановна, – запротестовала она. – Как я могу разочароваться в том, кого любит Марина? Моя сестра хорошо разбирается в людях. И считает вас замечательным человеком.
– Так то она, а то ты, – заметила бабка Матрёна. – Вы только внешне похожи, а нутро-то у вас разное.
– Так-таки и разное? – улыбнулась Карина, пытаясь перевести в шутку разговор, который становился для ней крайне неприятным. – Да у вас, Матрёна Степановна, просто рентгеновский аппарат вместо глаз.
– Меня, девка, ужимками да красивыми словами не проведёшь, я и без рентгена вижу, что человек собой представляет, – спокойно сказала Бабка Матрёна. – И какое у него нутро – красное, белое или вовсе гнилое. И так ему и говорю в глаза. Поздно мне уже учиться врать.
Карина не стала уточнять, какое, по мнению бабки Матрёны, нутро у неё, догадываясь, что ответ её не порадует. Вместо этого она ловко сменила тему, заговорив о том, что не могло не волновать старуху, чтобы затем плавно перейти к тому, что её саму привело сюда.