Глубина в небе - стр. 113
Эзр Винь подался вперед:
– Господи, ему же почти все удалось объяснить!
– Да, – сказал Нау. – Даже синглетную природу планетной системы. – Он отвернулся от мешанины окон к Анне. – А вы что думаете?
Рейнольт пожала плечами:
– Кто знает? Поэтому-то, вахтмастер, нам и нужен несфокусированный специалист. Доктор Ли расставляет сети все шире. Это может быть симптомом классической ловушки всеохватного теоретизирования. А его теория частиц огромна; вполне возможно, что налицо шэнноновская тавтология[8]. – Она помолчала. Анне Рейнольт положительно не годилась в конферансье. Нау пришлось задать ей несколько вопросов, прежде чем последняя оболочка отвалилась с заготовленной Рейнольт бомбы. – Впрочем, теория частиц – одна из основных его специальностей. И у нее имеются некоторые полезные применения. Например, более быстрые ионные прямоточники.
Несколько секунд никто ничего не говорил. Чжэн Хэ тысячи лет совершенствовала свои двигатели, началось это еще до Фама Нювена. Они воровали идеи у сотен цивилизаций. И за последнее тысячелетие улучшили двигатели… менее чем на процент.
– Так-так-так.
Томас Нау знал, как приятно играть по-крупному… и выигрывать. Даже коробейники улыбались, словно идиоты. Он ощутил, как по залу прокатилась волна радостного оживления. Наконец-то очень хорошие новости, даже если польза от них будет ощутима лишь под конец Изгнания.
– Это придает нашим астрофизикам особую ценность. Можно ли как-то помочь Вэню?
– Боюсь, что Хуньдэ Вэнь восстановлению не подлежит. – Рейнольт открыла окно с томограммой. Для врача Чжэн Хэ это была обычная карта мозговой диагностики. Рейнольт воспринимала ее как стратегическую схему. – Видите, вот тут и вот тут зацепление на его работу с В(ы)ключенной. Я это показала, отстроив кое-какие связи. Если попробуем его выдернуть из навязчивого цикла, сотрем всю работу за последние пять лет и перекрестные связи с большей частью накопленного жизненного опыта. Помните: фокусировочная хирургия – это ткнуть и посмотреть, что получится. Разрешение не лучше миллиметра.
– И что, он станет овощем?
– Нет. Если отступиться и снять ему фокус, он сохранит личность и большую часть воспоминаний. Он просто перестанет быть физиком.
– Мм, – задумчиво протянул Нау. Значит, не получится просто расфокусировать коробейника и сделать его необходимым Рейнольт экспертом извне. «И будь я проклят, если рискну расфокусировать третьего». Остается, однако, еще одно решение, очень шаткое, но позволяющее кое-как использовать всю троицу. – Ладно, Анне. Вот что я предлагаю. Включите третьего физика, но с низкой загрузкой по вахтам. Доктора Ли суньте в морозильник, пока новый участник пересмотрит его результаты. Конечно, непредвзятости несфокусированного обзора мы не добьемся, но если постараться, получим что-то к ней близкое.
Та снова пожала плечами. Рейнольт не страдала ложной скромностью, но и цены себе истинной не знала.
– Что же до Хуньдэ Вэня, – продолжал Нау, – то он хорошо потрудился, и о большем мы просить его не можем. – В буквальном смысле, если верить Анне. – Я хочу, чтобы его расфокусировали.
Эзр Винь уставился на него, разинув рот. Другие коробейники тоже ошалели. Нау шел на некоторый риск: Хуньдэ Вэнь явно не лучший пример для демонстрации обратимости фокусировки. С другой стороны, он же и приемлемо трудный пример. «Выкажи заботу».