Глаз Сахары - стр. 17
Мальчики с удовольствием вышли из этого тяжёлого помещения.
– Рикита, а почему вы все носите чёрное и так сильно замотали тело, не даёте ему дышать? – поинтересовался Десимир.
– Так угодно духам и великому богу Рахукету. Но нельзя со мною говорить. Я недостойна.
– Недостойна чего?
– Я послана в семью, как и овцы, чтобы служить.
– Кто тебе такое сказал?
– Гага и дада.
– Как могут родители превращать чадо в раба? По праву свободной воли ты достойна всего, чего только пожелает твоя душа! – Поднявшись в рост с Рикитой, буквально вырос на глазах Десимир, взял её за плечи и с любовью заглянул в глаза.
– А что это за право такое? – удивилась девушка.
– Это единственное, что должно двигать поступки людей. Только право свободной воли и вселенский кон: что излучаешь, то и получаешь, имеют значение, больше ничего! И там заканчивается твоё право, где начинаются границы другого. Не преступая чужих границ, ты можешь всё, ты достойна всего, чего пожелаешь, и прежде любви и света!
– Десимир прав! Жить надо в удовольствие! Рабство – это иллюзия, нет никакого рабства без твоей свободной воли.
– Странные вещи вы говорите. Странные, оттого страшные. Больше ни слова! Сидите смирно, иначе, придётся гаге доложить о непокорности, а непокорность в нашем свободолюбивом племени сурово наказуема.
– Что ж, дело твоё, выбор тоже, – удивился Юр.
– Прощай, Рикита! – Десимир вновь подрос до неё и прямо посмотрел в глаза. – Пропустила возможность, второй не предвидится.
Рикита испуганно вышла из загона и вернулась в дом.
– Юр, ты заметил, что у каждого из этих людей мысли не совпадают ни с речью, ни с действиями? Они излучают страх.
– То ли ещё будет, Десимир! И всё же, как интересно увидеть всё через плотное тело, а не в информационном облаке. Подожди, что-то со мной происходит… подожди! – Юр успел повернуть голову, и его тут же вырвало – Что это? Баран вышел.
Юр и Десимир рассмеялись.
– Да, брат! А крапива из меня обратно не просится.
– Ощущения тела ни с чем ни сравнить! Я впервые испытал такие яркие тяжёлые эмоции от принятия не свойственной пищи. Живот всё ещё сводит и цветные вспышки в голове.
– Юр, это страшно восхитительно! Я питался растениями, но плодами, чтобы помочь распространить вид, а не убить. А тут крапива целиком и стебель, и листья, и корни. Выходит, люди позволяют себе вкушать всё, а не только плоды?
– Можно рассуждать так: ягнята – плоды овечьи. Как ещё объяснить страсть людей есть овечью плоть?
– Несмешная шутка. Совсем не тот я смысл вкладывал в слова.
– Ну, пойми! Сам же видел, это не они, это через них кормятся низоды, плоть нужна как приправа, страхи, муки смерти – сладости для тёмных.
– Но как загрязняется храм души – тело! И сразу падение, и сразу ближе ко дну, к нави.
– А ты хотел вернуться! Такой опыт за порталом не приобретёшь.
Мы должны всё попробовать!
– Готов за каждый поступок отдать свою цену?
– Да, Десимир! А иначе сидел бы дома и смиренно жил – не тужил. Никаких суждений! Чаще включай тишину! Мы познаём новый мир во всех его проявлениях.
– Согласен! Выбор сделан! Чтобы понять, надо вкусить!
Десимир и Юр обратились в птиц, вырвались на волю, в то время как басёнок Дидя, подняв руки к звёздному небу, уже начал читать свою поэму в присутствии родных.
О, господин великий Рахукету! О гага родный мой, о дада!