Гид по чаю и завтрашнему дню - стр. 17
Я тихо уклончиво прощаюсь.
Сияние Полли угасает, когда Орион закрывает за собой дверь. Ее лицо напрягается, но она говорит:
– Семья Ориона владеет лучшим чайным магазином в Хэмпшире. Называется «Максвеллс». Такой милый мальчик.
Ага. Милый. Я разливаю тесто по формам для выпекания.
– Привыкай, он часто будет здесь появляться. – Полли фыркает, бросая грязную миску в раковину, затем демонстративно переносит контейнер с приборами обратно, где я его нашла. – Все должно быть на своих местах, как было. Включая установленные деловые связи. Так что хотя бы постарайся быть с ним любезнее. Он всегда бесплатно доставляет нам заказы.
Отлично. Просто прекрасно. Орион пихает свои пальцы в мое тесто, а в награду получает счастливую Полли и печенье? Вот еще. Я надеваю кухонную варежку, открываю духовку и ставлю в нее формы с тестом. Затем захлопываю дверцу.
Глава 6
Первая подсказка – запах. Сказать, что я понимаю кое-что в пекарском деле, – ничего не сказать. Я знаю, когда налажала с выпечкой или тортом. Ведь я никогда не лажаю. Кроме как сегодня.
Вбегая в помещение, я выключаю духовку, и мой желудок сводит от ужаса. Дым заполняет стеллажи. Нужно открыть. Кашляя, я надеваю перчатки и быстро вытаскиваю все четыре формы для выпекания. Меня окутывает черное облако дыма, какое обычно используют бездарные иллюзионисты в своих трюках.
Уверена, Полли чует запах гари даже в огороде. Постояльцы, наверное, думают, что гостиница горит. Я снова кашляю и ругаюсь, затем, когда помещение проветривается достаточно хорошо, я вижу почерневшие торты, похожие теперь на тротуарные камни. ¿Qué pasó? [34]
Я сто раз делала торт по бабушкиному рецепту, готовила в таких же формах, в такой же духовке, только… черт. Ко мне приходит осознание того, что я знала всю жизнь, но абсолютно забыла, когда разогревала духовку. В Англии пользуются шкалой Цельсия, а не Фаренгейта. Я выставила температуру в 350 градусов по Фаренгейту, что для этой английской версии духовки эквивалентно 600 градусам. Идеально для пиццы. Разрушительно для тортов.
Полли вваливается из огорода, обрывая мои мысли.
Я тереблю подол фартука, приготовившись к словесной атаке, которая даст фору mis tías или мами, когда мы с Пилар приходили домой позже указанного времени. Тон будет таким же, может, даже движения рук будут такими же. Только акцент и лексика могут отличаться.
Полли принюхивается, откашливается и заглядывает мне через плечо.
– Что ж, – твердо говорит она.
Я открываю глаза. Полли уже у морозильника. Она разворачивается с пирамидой маленьких пирожных в руках.
– Держала их под рукой как раз на такой случай, – говорит она. – Имбирные пирожные. Они растают как раз к послеполуденному чаю.
Полли бросает пирожные на полку, направляется к раковине и хмурится, увидев гору посуды.
– Просто ужасно! Я всегда сразу навожу порядок. – Она широким жестом обводит миски и ложки, которые я как раз собиралась помыть перед своей кулинарной катастрофой. – Миссис Уоллас не понравится вся эта грязная, разбросанная как попало посуда. Что, если она решит устроить особому гостю экскурсию на кухню? – Полли топает к выходу. – Надеюсь, ты все исправишь, – рявкает она.
Трясясь, я выбрасываю свои неудавшиеся торты в мусорку – или, как говорит Полли, мусорное ведро. Мусор, verdad