Гештальт-терапия, фокусированная на эмоциях. Учебное пособие - стр. 15

– Избегание. Последнем этапом формирования болезни является защитный механизм, который использует индивид для избегания собственных негативных переживаний. В гештальте такие механизмы носят название прерываний, так как они прерывают процесс реализации потребностей субъекта в конкретной ситуации. При этом мы не настаиваем на использовании именно гештальт-классификации прерываний, призывая читателя ознакомиться и с другими взглядами, но все же, так как мы работаем именно в гештальте, далее мы будем рассматривать именно ее. В целом мы говорим о том, что именно способ избегания формирует симптом человека. Иногда это может происходит прямым образом, а иногда не совсем очевидным.

Приведем некоторые примеры невротических симптомов в соответствии с данной схемой.

Молодая девушка жалуется на ожирение. При изучении ее истории оказывается, что она живет одна и у нее нет отношений; когда девушка приходит домой, через какое-то время (ситуация), она начинает испытывать напряжение и стресс, которые связаны с ее ощущением одиночества (эмоция), эту эмоцию она пытается задавать большой упаковкой мороженного (избегание в виде дефлексии).

Для начала мы привели достаточно очевидный случай, чтобы на наиболее популярном примере продемонстрировать нашу схему: девушка заедает свой стресс, чтобы справится с чувством одиночества. Это чувство одиночества могло сформироваться у нее в детстве, когда ее мама нашла себе любовника и начала уходить на всю ночь, не предупреждая дочку, в результате чего та и ощущала одиночество. Но, постойте, разве чувство одиночества нужно формировать? Разве наши чувства не появляются в нас с рождения или в процессе воспитания…?

Обычно, когда психодинамические специалисты говорят о том, когда «было сформировано» то или иное чувство, они по сути используют сокращенное описание, ведь на самом деле в том самом негативном опыте, который испытал человек и который мы в глубинных направлениях называем психотравмой (хотя с клинической точки зрения он таковым не является), сформировалось не само чувство, а определенное отношение к нему и описываемый нами внутренний конфликт. Если мы снова вернемся к нашей клиентке, то поймем, что она по каким-то причинам там и тогда не смогла справиться с чувством одиночества, скорее всего потому, что осознавала, как рушиться ее семья из-за измен матери и боялась не просто остаться одна на ночь, а боялась остаться без семьи в целом. Возможно, ее родители действительно разошлись (а чаще всего травматический опыт подразумевает принципиальное изменение в ходе жизни человека или в его коренных воззрениях), и получается, что в тот момент она ничего не могла сделать. Таким образом чувство одиночество символизирует для нее не просто тот факт, что она одна сидит дома, а полный крах собственный семьи; возможность наличия собственной вины в том, что ее родители разошлись; собственное бессилие перед сложившейся ситуацией. Таким образом чувство одиночества будет для нее принципиально отличаться от других «негативных» чувств, которые она также может переживать. Отличаться оно будет в первую очередь абсолютной непереносимостью и наличием страха перед ним. Таким образом, клиентка в случае встречи с одиночеством перестает рационально мыслить и прибегает к первому же доступному ей средству для избавления от всех проблем – пищевому подкреплению.