Герой её романа - стр. 25
Взглянув в любимые глаза цвета океана и увидев в них сумасшедшее желание, я плюю на все предостережения относительно этого прекрасного мужчины, который способен разбить мое хрупкое сердце, и позволяю себе маленькую, но такую сладкую слабость. Я без доли стеснения начинаю помогать ему избавляться от наших вещей, кажущихся сейчас бетонной стеной между нами. Скольжу вниз рукой по тяжело вздымающейся груди, нахожу ремень, растегиваю и нагло пробираюсь под резинку...
Снова одурманивающий водоворот безумных чувств накрывает нас, словно защищая. Губы касаются друг друга, языки ведут пламенную войну, где победителей нет. Сладостные стоны разносятся в полумраке комнаты, разгоняя по нашим венам лаву. Слова впечатываются в память, словно цветная татуировка — такие же яркие и неизгладимые...
— Саш, — произношу хрипло, лежа на его груди и рисуя кончиком пальца ведомые только мне узоры на мускулистой руке мужчины. Ничего не могу поделать, но сильные руки с едва заметными выпуклыми венками — моя слабость.
— Как так получилось? — слишком резко перебивает он, заставляя меня прекратить творчество несостоявшегося художника и с опаской взглянуть на суровое лицо страстного партнера по сексу.
Он смотрит в потолок пустым взглядом. Свет, что попадает в комнату из дверного проема, позволяет мне рассмотреть его холодность и отчужденность. Грустно усмехнувшись, сажусь к нему спиной и натягиваю на себя теплое покрывало, желая согреться. Нет, ну а что? Не мерзнуть же теперь.
— Не знаю… я пошла туда, потому что захотела с кем-нибудь познакомиться, — произношу отчужденно, смотря в окно и видя на стекле мелкие капли. Невольно прислушиваюсь, шум дождя меня всегда успокаивал, может, и сейчас так будет. Не зря же погода под стать моему настроению. — Я честно не знала, что ты там будешь. Увидела тебя не сразу… Для меня вообще удивительно, что ты забыл в клубе, если ты их не любишь.
— А мне кажется, что ты меня узнала, — звучит холодно и как-то с обидой, что-то задевая внутри меня.
— Возможно. Но если ты заметил, я отвернулась сразу же, чтобы не попадаться тебе на глаза, а ты сам подошел ко мне. — Получай фашист гранату. Ибо нефиг делать меня крайней.
— Ты права, — слышу тихий скрип кровати и почти сразу чувствую теплую руку на пояснице, медленно скользящую выше и в конце концов обнимающую за плечо. — Честно, не понимаю, как я тебя не узнал. Не помню, чем я думал, но до сих пор себя ругаю за то, что не узнал в Незнакомке тебя.
— Ты и не должен был узнать, — резко дернувшись, выпутываюсь из объятий и встаю с кровати. Нагая, шлепаю к шкафу, достаю любимую широкую футболку и, все так же не поворачиваясь к нему лицом, натягиваю ее на себя. Плевать, что он подумает.
— Насть, — голос звучит хрипло, но мне отчего-то больно. Возможно, вся боль сейчас от того, что он одевается. Быстро, будто в армии, а не у девушки.
— Что «Насть»? Ну да, переспали раз, затем другой. Дальше что? Тебе нужны отношения? Нет, конечно. А мне нужны… я... я не готова тебя с кем-то делить. Так что лучше уходи, — высказавшись, выбегаю из комнаты.
Я не хочу слушать его оправдания и тем более то, что это был наш последний раз. Все и так написано в его красивых глазах: он жалеет, что сорвался. Лучше пусть уходит, а я в ванной пережду.