Германия на заре фашизма - стр. 66

Маркс намек понял и провел поспешное совещание с одним из своих соратников по партии из прусского правительства. Его коллега не видел перспективы урегулирования вопроса, поскольку требования социалистов, пока суд да дело, стали еще более жесткими. Однако спустя всего лишь несколько недель социалисты согласились на договорное урегулирование проблемы с Гогенцоллернами, которое включало меньше преимуществ для Пруссии, чем вариант, предложенный рейхом. Они сделали это, как отметил Маркс в своих мемуарах, чтобы «избежать худших последствий». Не приходится сомневаться, что их предупредили о возможной отставке Гинденбурга, если они не пойдут на мировую. А каково бы ни было их отношение к маршалу, они не были готовы к новым президентским выборам. Социалисты снова продемонстрировали нерешительность и неуверенность, вызвавшие презрение их противников. «Это был тяжелый удар по парламентской системе», – впоследствии прокомментировал ситуацию канцлер Маркс, а один из депутатов «Центра» заметил, что никто не удивится, если каждый новый кризис будет приводить к более решительным требованиям передачи власти сильному человеку, который ограничит права рейхстага.

Действуя с осмотрительностью, республиканцы вполне могли обратить кризис себе на пользу, и Гинденбург вряд ли стал бы на их пути. Это стало очевидно по прошествии еще нескольких недель, когда президент столкнулся с новыми трудностями. На этот раз непредвиденные осложнения были связаны с генералом фон Зектом – главой рейхсвера. Осенью 1926 года Зект разрешил старшему сыну бывшего кронпринца служить офицером связи на маневрах рейхсвера в Южной Германии. Когда это стало известно, республиканская пресса разразилась гневными статьями о монархических устремлениях в армии. Решение Зекта подверглось критике также как мешающее действиям Штреземана, который как раз в это время пытался добиться вывода англо – французских войск из Рейнской области. Министр рейхсвера Геслер не был поставлен в известность о назначении принца и отказался защищать генерала. Он проинформировал Гинденбурга, что будет настаивать на отставке Зекта, иначе уйдет сам. Гинденбургу не нравился Зект, но еще больше ему не нравилась мысль об увольнении генерала по требованию штатского лица. Хуже того, от него потребовали наказания Зекта за то, что тот разрешил служить в армии внуку императора. Вестарп поспешил к президенту, чтобы внушить ему мысль о необходимости воспротивиться ультиматуму Геслера. Однако Маркс принял сторону Геслера, как и практически весь кабинет. Оказавшись перед лицом нового правительственного кризиса, президент решил уступить.

Его последняя встреча с Зектом стала весьма неприятным испытанием. Что скажет император? Маршал не критиковал генерала за самовольное решение, он даже не упомянул имени принца. Позднее в своих личных записях он подчеркнул, что просил Зекта об отставке не потому, что тот пригласил на службу принца, а потому, что не мог себе позволить пойти против правительства. Зекту он показался встревоженным и беспомощным. Маршал сказал: «Что я могу сделать? Я не имею права допустить еще одного кризиса кабинета». Чтобы хотя бы как – то подсластить горькую пилюлю, он спросил Зекта, примет ли он пост посла «<в Токио, Лондоне или Мадриде». Генерал ответил согласием, но дальше предложения дело не пошло. Штреземан, не доверявший Зекту и помнящий о возможных негативных последствиях такого назначения, всякий раз, когда Гинденбург поднимал этот вопрос, выдвигал решительные возражения. Маршал не стал настаивать