Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - стр. 29

После смерти генерала князь Потемкин писал императрице: «Вы, матушка Всемилостивейшая Государыня, милостивы были обещанием деревень покойному Принцу Ангальту. Жена его осталась в бедности. Ежели бы ей какой-нибудь пенсион». И действительно императрица установила ежегодный пенсион в размере 3000 рублей для вдовы и матери погибшего.

Однако если С.К. Грейг и принц фон Анхальт-Бернбургский навсегда связали свою судьбу с Россией, то французский граф Роже де Дама оказался в России в силу стечения обстоятельств. Представитель древнего и знатного рода, принимавшего участие в крестовых походах, был с рождения обречен надеть военный мундир. Его военная карьера была блестящей и началась в прославленном полку Французской королевской гвардии. Из-за дуэли с высокопоставленным придворным граф в 1787 г. был вынужден покинуть Францию и уехать в Берлин[102].

Там он получил рекомендательные письма к принцу де Люню и в составе его свиты приехал в Россию. В чине полковника граф в качестве адъютанта князя Г. А. Потемкина-Таврического принял участие в осаде и штурме Очакова 6 декабря 1788 г., за что и был пожалован золотой шпагой «За храбрость». В 1789 г. на короткое время вернулся во Францию, став очевидцем событий 14 июля. Семья де Дама принадлежала к числу ярых приверженцев династии Бурбонов. Граф Роже не был исключением. В 1789 г. он вернулся в Россию, где был назначен на должность командира Лифляндского егерского корпуса. В декабре 1790 г. его егеря овладели прибрежными батареями крепости Измаил, участвуя в штурме под командованием генерал-аншефа графа А. В. Суворова-Рымникского. «Во уважение на усердную службу и отличную храбрость, оказанную при взятии приступом города и крепости Измаила с истреблением бывшей там турецкой армии» был удостоен ордена Святого Георгия III степени (№ 84) с производством в чин бригадира[103].

Однако в России после смерти Потемкина не остался. Дальнейшая его судьба была связана с корпусом роялистов принца Конде и армией Королевства обеих Сицилий. Надо сказать, что в неудачной для неаполитанцев кампании 1798 г. против французских республиканцев именно дивизия генерала де Дама добилась весомых успехов. Граф оставил после себя интересные воспоминания, в том числе и о пребывании в России[104].

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что иностранные офицеры внесли не только весомый вклад в реорганизацию русской армии и флота в XVIII в., но и проявляли героизм, проливая кровь за наше Отечество.

Виктор Иванович Дуров

канд. ист. наук, старший преподаватель Воронежского государственного медицинского университета имени Н. Н. Бурденко

Аннотация. В статье автор исследует восприятие российскими полководцами своих противников в рамках военных конфликтов второй половины XVIII в. Для анализа были выбраны П. А. Румянцев, А. В. Суворов, Ф. Ф. Ушаков и М. И. Кутузов. В ходе исследования установлено, что главными факторами, повлиявшими на формирование образа противника, являлись культурная близость, принадлежность к дворянскому сословию, лояльность монархическим устоям и уровень религиозности.

Ключевые слова: образ Другого, интеллектуальная история, военное искусство, история России, разделы Польши, русско-турецкие войны, II антифранцузская коалиция.