Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение - стр. 2
Допив чай, Яков Александрович рассказал чекистам про общее положение Добровольческой армии и кратко коснулся её численности. Без труда назвал места расположения её частей. Дал ёмкие характеристики руководителям армии:
«Врангель – честолюбив, властолюбив, хитёр и в душе предатель, но самый умник из оставшихся там генералов – ещё могу добавить: продажен и любит (очень умно) присвоить чёрную собственность себе на благо.
Кутепов – отличный строевик – фельдфебель – годится на должность до командира батальона – всегда в поводу у своего начштаба, в военном смысле не стоит ничего.
Шатилов – (начштабглав) – военная бездарность и вор.
Барбович – насколько знаю, человек честный, по образованию мало.
Богаевский (Донской атаман) умница, нерешителен, великолепный кабинетный работник.
Тундутов (Астраханский атаман) – авантюрист, хитрый и смелый, может идти на шантаж, свойственный Врангелю.
Витковский (занимает разные должности и служит помощником Кутепова) – не опасен, очень глуп…»
Вполне логично следует и такой вопрос чекиста:
– Каково настроение офицеров и солдат Добровольческой армии?
– 80 процентов желают вернуться домой, но боятся, – не раздумывая, отвечает белый генерал. – 100 процентов ненавидят Англию и Францию.
– Отношение к Добровольческой армии Англии и Франции?
– Желание использовать как наёмную силу, – звучит твёрдый голос Слащёва.
– Средства существования Добровольческой армии?
– Не знаю. Генерал Врангель через меня получил от Деникина 50 миллионов золотом. Дальнейших дел не знаю. Сейчас платят офицеру 2 лиры, а солдату одну лиру в месяц.
– Планы союзников по отношению к Добровольческой армии?
– Как докладывал, использовать в свою пользу.
– Каковы планы Врангеля для различных белых организаций?
– За счёт будущих благодеяний в России получить от союзников деньги, устроить через подкупных лиц в России смуту и в момент анархии явиться в Россию с организованной Добровольческой армией.
О предложениях, полученных от Антанты, монархических организаций и генерала Шкуро, Слащёв рассказывает достаточно подробно. Чекистов это интересует особенно.
Характеризуя русских эмигрантов в Константинополе, он, как всегда, чужд всяким сантиментам:
– Много мерзавцев и пьяниц – надо делать персональный выбор.
И вот, наконец, наступает кульминация беседы:
– Каково ваше отношение к возможным предложениям Антанты или белых организаций?
– Обо всём предложенном мне доложу правительству. Прошу иметь в виду, что я не изменник, не перебежчик, а я человек, открыто вышедший в отставку и имеющий право поступить на ту службу, к которой влечёт его сердце. Но, поступив на службу, я за свою верность ручаюсь своей честью.
– Ваши предложения относительно дальнейшей службы?
– Прошу строевой должности, даю слово служить честно!
Именно в этот день, 10 ноября 1921 г., во всех советских газетах было напечатано правительственное сообщение о прибытии из Константинополя тайно от барона Врангеля в советскую Россию генералов Слащёва и Мильковского и штаб-офицеров Гильбиха, Мезерницкого и Войнаховского. Как отметит в своём дневнике Н. П. Окунёв, «это маленькое происшествие Стеклов уже поторопился назвать «прозрением». Это, дескать, «толчок, который приведёт в движение не одну совесть. Психологически массы не только рядовых воинов, но и офицеров-белогвардейцев подготовлены, – говорит Стеклов, – к разрыву со своим мрачным прошлым»».