Где живет счастье - стр. 54
«Мне кажется, вы должны с ней сесть и все спокойно обсудить», – неоднократно предлагала Виви.
«Ну я ведь тебе уже говорил. Не желаю возвращаться к этой теме, – резко отвечал муж. – Я не обязан никому ничего объяснять. И тем более человеку, которому я только что отдал свой треклятый дом. Ей пора научиться с этим жить».
На улице начало моросить. Сюзанна стояла на крыльце, под относительной защитой козырька, а Нил тем временем доставал из багажника цветы и бутылку вина.
– Ты купил гвоздики, – поморщилась Сюзанна.
– И?..
– Они ужасные. Эти цветы смотрятся убого.
– Сью, повторяю еще раз для непонятливых: мы сейчас не в том положении, чтобы покупать редкие орхидеи. И твоя мама будет рада любому подарку.
Сюзанна понимала, что муж совершенно прав, но ей было не справиться со своим дурным настроением, возникшим, как только они свернули на подъездную дорожку и она увидела приземистый сельский дом горчичного цвета с огромной дубовой дверью, которая запомнилась ей с детства. Даже хорошенько порывшись в памяти, Сюзанна не смогла бы назвать хотя бы короткий период времени, когда ей было здесь легко и спокойно. Она понимала, что все произошло еще до того, как выяснилось, насколько она не похожа на брата и сестру, еще до того, как она поняла это по папиному напряженному взгляду и усиленным маминым стараниям сгладить бросающееся в глаза различие между детьми. Еще до того, как все это было официально записано в Книге Будущего их семьи. И теперь дом казался ей источником заразы, он словно отбрасывал ее в прошлое и одновременно отталкивал от себя. У нее вдруг скрутило живот, и она оглянулась на мужа.
– Поехали назад, – прошептала она, когда Нил подошел поближе.
– Что?
В доме истерически затявкала собака.
– Поехали. Прямо сейчас!
Нил закатил глаза, в отчаянии всплеснув руками:
– Ой, ради всего святого…
– Нил, это будет ужасно! Видеть их всем скопом… Нет, я не готова.
Но все, поезд ушел. Послышались чьи-то шаги, скрип отодвигаемого засова, на них пахнуло запахами жареного мяса и мокрой шерсти джек-рассел-терьера. Виви пинком ноги загнала скулящую собачонку обратно в дом и широко улыбнулась гостям. Вытерев руки о передник, она широко раскрыла объятия:
– Здравствуйте, мои дорогие. Ох, как же я рада вас видеть! Добро пожаловать домой.
– Только не кладите мне никаких моллюсков. От этих креветок у меня губы становятся совсем как у готтентотов.
– Бабуля, нельзя говорить «готтентоты». Это неполиткорректно.
– Однажды мне чуть было не пришлось обращаться к доктору. Кожа на губах так натянулась, что я два дня не могла выйти из дому.
– Да, выглядели вы тогда неважнецки, – согласилась Виви.
Виви раскладывала по тарелкам золотистый хрустящий картофель, радуясь про себя, что не поленилась полить его говяжьим жиром.
– Бабуля, некоторые женщины сейчас платят за это большие деньги, – сказал Бен. – Мам, а можно мне еще пару картошин? Вон тех, что поподжаристее.
– Имплантаты, – заметила Люси.
– Что?
– Женщины. Вставляют силиконовые имплантаты, чтобы рот казался больше. Возможно, им просто надо было поесть маминых креветок в горшочке. Мам, только не клади мне мяса. Я сейчас не ем мяса с кровью. Сью, а разве ты их не делала?
– Чего? Имплантатов?
– Да нет. Инъекций. В губы. Когда занималась самосовершенствованием.