Где распускается алоцвет - стр. 27
– Лихо? – не поверила Алька. – Да не может быть.
– И я решила, что не может быть, а сама за оберег – и ничком под куст, смотрю только в землю, – ухмыльнулась баб Яся. – И правильно сделала. Оттуда весь посёлок потом эвакуировали и колдуна из столицы вызвали, такие дела. Так что, Алёночек, может это быть или не может, а давай-ка готовиться так, будто это ночница.
Испуганной она не выглядела, впрочем. Скорее, радостной.
Алька была рада уже потому, что бабушка не приплясывала на месте, приговаривая: «Ведовство, наконец-то ведовство!» – пусть, скорее всего, и очень хотела.
Ночница хоть и считалась тварью поопаснее мары, но до моровой девки, до витряника и тем более до лиха недотягивала. С правильными инструментами её мог бы прогнать и простой человек…
«Но прогнать мало, – думала Алька, перегнувшись через край сундука и открывая одну шкатулку за другой; бабушка стояла рядом и подсказывала. – Надо избавиться навсегда. Кто знает, может, как раз та мара и вернулась, которую мы отправили в костёр? Вернулась и теперь мстит».
Но это, конечно, было маловероятно – что попадало в огонь, то исчезало навсегда.
Среди прочих полезных вещей она наткнулась на потасканный блокнот на кольцах, свой собственный, где ещё в детстве старательным округлым почерком выводила под мамину диктовку заговоры. На хорошую дорогу, на богатый урожай, чтоб леший по лесу не водил кругами… Про ночниц там точно что-то было.
– Криксы-плаксы, брысь под лавку? – бормотала Алька, перелистывая страницы. Кое-где попадались и рисунки, такие дурацкие, что изображённая нечисть могла бы сгинуть бесследно и просто от стыда. – Нет, не это… Что-то там было про ясное солнышко и брысь в печь…
– Ай? – отозвалась баб Яся, углубившаяся в сундук. – Чего?
– Не, ничего, я читаю! – крикнула Алька. – Кстати, а красные свечи там есть? Ну, вместо красна солнышка и всё такое.
– Где-то точно была связка, – озадачилась баб Яся. – Или я к себе их унесла? Дай-ка в столе посмотрю.
Пока она искала свечи, Алька продолжила листать блокнот. Некоторые заговоры и на заговоры-то не походили, больше на детские считалки или народные песни. Перевернув очередную страницу, она вздрогнула:
«Может, и хорошо, что я переночую у Даринки, – промелькнула мысль. – Огненный змей туда точно не сунется, к двоим-то».
Алоцветом в округе называли маки; они часто вырастали в поле среди пшеницы, так же как и васильки. И вокруг дома их тоже раньше было порядочно – где одно, там и другое. Альку – Алику – прозвали Аленьким Цветочком даже раньше, чем она научилась ходить, тем более она уродилась огненно-рыжей, в маму…
…а ещё говорили, что маки-алоцветы прорастают там, где искры со змеевой шкуры на землю сыплются.
Или там, куда падают звёзды.
Альке, если честно, нравился второй вариант.
Заговор от ночниц в итоге и впрямь нашёлся, но для этого потребовалось пролистать блокнот с самого начала – в первый раз запись почему-то не попалась на глаза. Остальное они с баб Ясей подобрали без проблем. Нужно было что-то металлическое – положить Даринке под подушку, чтоб ночница или мара не набросилась с ходу; Алька колебалась между ножом и большой швейной иглой, но потом по совету баб Яси взяла тяжёлый амбарный ключ.