Где находится край света - стр. 15
– Машенька, послушайте. Похоже на то, что меня вскоре отправят в тьмутаракань, на Дальний Восток. Надолго. Возможно, на год, на два. Это приказ. Но там масса интереснейшей работы. Поедете ли вы со мной?
– С вами – хоть на край света! – жарко выпалила Маруся и сама подивилась такой страсти.
– Значит, вы не будете возражать, если на следующей неделе я перевезу сюда свой письменный стол?
– Ну не мой же к вам! Ваша коммуна меня совершенно не привлекает, – засмеялась она.
– Тогда вот! – в свертке оказалась бутылка крымской «Массандры» и того же происхождения фрукты. Они пили вино, танцевали, смеялись и строили планы, так много планов на такую долгую жизнь…
После торжественного водружения стола из мореного дуба, с непременным зеленым сукном, наконец-то перешли на ты. И еще у Маруси появилось два чудесных новых имени – Марийка и Чижик.
Командировка, слава богу, в итоге отменилась, но ячейка общества была создана.
Ей всегда казалось, что подобное может происходить только в романах и фильмах, что она, Машка, никогда не испытает такого всепоглощающего счастья, такого полного взаимопогружения, такой безумной любви. Как же хорошо им было вместе! И совершенно неважно, чем заниматься: работать ли, слушать ли Вертинского или Юрьеву, спорить, путешествовать по Волге, просто сидеть рядом, взявшись за руки – все, абсолютно все приобретает иной окрас, иной вкус, самые заурядные вещи становятся необыкновенными… Она выучила наизусть всего Маяковского – не потому, что вдруг страстно полюбила, а для того, чтобы аргументы в спорах о поэзии были весомее, чтобы заметнее был контраст с тем же Есениным. Он смеялся, аплодировал:
– Вот видишь, а без меня ты только «Что такое хорошо…» знала бы!
Она сердилась и запускала в него подушкой.
– Карли, послушаешь? Я материал закончила.
– Я весь внимание, моя госпожа!
– Ну? – Маруся ждала похвалы. Он задумчиво расхаживал по комнате, почесывая подбородок. Наконец остановился, нежно обнял ее за плечи, потерся щекой.
– Знаешь, Чижик, ты потрясающая женщина, но журналист весьма заурядный…
– Что?! Да ты просто завидуешь! Это твой мужской шовинизм! Конечно! Как же! Женщина – и приличный журналист, да еще в такой газете!
– Ты и правда думаешь, что в «Волжскую коммуну» сложно попасть с такой внешностью и столь живым умом, как у тебя?
– Наглец! Он еще и улыбается! Не ожидала! Убирайся! – она с трудом сдерживала рыдания.
– Чижик… Чижик, любимая, я же из лучших побуждений, не для того, чтобы тебя унизить…
– Радуйся, тебе это удалось блестяще!
– Нет. Мы будем над этим работать. Пойми: материал должен быть не просто грамотно изложенным и достоверным, он должен быть читабельным! Ты должна держать читателя, даже если тема – сухая казенщина, как вот сейчас, к примеру. Садись и пиши. Итак, что мы имеем?..
Он снова ходил взад-вперед по их маленькой комнатке, курил и диктовал, диктовал и курил, а она писала.
Маруся еще раз перечитала новый вариант – от первоначального не осталось камня на камне, но это была интересная, живая, безупречно написанная статья.
– Прости, ты был прав, я бездарность.
– Ты умница, – Карл поцеловал жену в висок. – Поработаем немного так, потом пойдет как по маслу!
Лазарев привел ее в журналистику, Карл сделал журналистом.
Они прожили вместе около двух месяцев, когда соседка принесла то письмо: