Газуня и Загуля из Чудолесья. Чудолесики - стр. 15

– подпевали близнецы. Сперва они повторяли верблюжью архитектуру, а потом изобретали что-то своё.

– Мы так и думали, что ты нас узнаешь, – возводила теремок Газуня.

– Я вас в первый раз вижу, – прокладывал дорогу верблюд. – Но вы в песочек хорошо играете, я таким гостям всегда рад.

– Как же ты нас не знаешь? – оторвался от песка Загуля. – Мы близнецы. Газуня и Загуля.

– А я Караким.

– Караким, мы же от тебя взялись. Вспоминай скорей!

– От меня? – опешил верблюд. И гордо заявил: – От меня вот эти куличики взялись! Подземные ходы произошли. Мосты! Дороги! А вас я не лепил, не насыпал, не возводил. Но вы мне нравитесь.

– Ну как же, – остановилась Газуня, – нам Бабка Мудрёна сказала, что мы от тебя произошли.

– Да-да! – подтвердил братец. – Ты посмотри, кроме тебя здесь больше никого нет.

У верблюда даже горло пересохло. Он огляделся. Вокруг, кроме них троих, никого не было.

– А кто это, Бабка Мудрёна? – напряг он память.

– Разве ты не помнишь? Это сова.

– Кто?! – вспылил верблюд сильнее бури. – Да она, эта ваша сова, и в песочек-то играть не умеет, не то что вы! Прилетает как-то и говорит: «Я изучаю жизнь». А сама ни одного куличика не слепила. Да песком отфыркивалась. Тьфу! – презрительно плюнул верблюд. – То ей воздух жаркий, то песок горячий.

Близнецы расстроились за Мудрёну: даже играть перестали. И меж собой заговорили.

– Может, сова что перепутала?

– А может, верблюд про нас забыл: песком память занесло?

– Что же делать? Как узнать, кто правду говорит, сова или верблюд?

– Давай позовём Тётю Таму, – сказал Загуля.

– Зачем?

– Она Каракиму голову смажет – и он всё вспомнит.

– Правильно! – согласилась сестрица. – Позовём. Но вдруг она не услышит?

– Придётся верблюда к ней вести.

– Вряд ли он захочет расстаться с песочком. Упираться ещё будет.

– Да, – смерил верблюда взглядом братец. – В узелок он не влезет. Так бы, его отнесли. А если и влезет, смотри, сколько песка надо взять для него – целую пустыню. За один день её не пересыплем.

Близнецы крепко задумались. Уходить ни с чем совсем не хотелось.

– Надо ещё раз спросить, – решил братец. – Вдруг у него память вернулась?

Верблюд непрерывно что-то строил.

– А может, ты скажешь, откуда мы появились? – спросила Газуня.

– Конечно, скажу, – отозвался тот. – Сижу это я сегодня в пустыне в песок играю. Вдруг вижу, на горизонте двое появились. И прямо ко мне. А я не бросаю играть. А те двое подошли ко мне ближе. Я посмотрел, а это оказались вы. Откуда пришли – оттуда и появились, – закончил Караким.

– Откуда пришли – оттуда и появились, – повторили вдумчиво гости.

– Я поняла, – просияла сестрица, – там озеро было, где мы появились. Я в воде лапки мочила и спинку.

– А я, помню, под дубом приземлился, – оживился Загуля, – мы вместе с желудями падали. Вот я там и появился. Но это всё не считается.

– Как не считается? – включился верблюд. – Из воды считается, и – с дерева. Тут ящерицы и черепахи везде из песка появляются – тоже считается. Солнце – из-за бархана, облака – из-за горизонта – всё считается.

– Ой спасибо, Караким! – радовалась Газуня. – Мы так и знали, что ты нам всё расскажешь. – И обратилась братцу: – Помнишь, у озера мы лягушек встретили.

– Да, Голуху и Кваканю. Они в воду с песней прыгали. Ква-а-а!