Гаугразский пленник - стр. 20
Это она, Мильям, словно неточная линия в чеканке, портит правильность и гармонию мира. Ну почему ей так хочется знать то, чего не позволено от рождения? Почему она все время думает об извечных, предопределенных вещах так, будто их возможно изменить?! И даже будто она… могла бы…
– Как держит?
Прикусила язык. Но Ахсаб сегодня не была настроена задаваться, свято храня древние тайны. Наоборот, ей самой не терпелось поделиться, похвастаться, рассказать:
– За шнурок. Из его и своих волос, с нитью из черной овцы и, кажется, еще с какой-то травой… я знаю, только забыла. Главное, конечно, чтобы он пролежал ночь в новолуние под Сокольим камнем, и чтобы обязательно дождь, ну, и заклинание… А потом разрезают напополам. И он точно вернется… тот, у кого половинка.
– Правда? А если глобалы его…
Асхаб пожала плечами:
– Можно, конечно, еще попросить Матерь Могучего, чтоб оберегала… но за шнурок вернее.
Мильям прикусила губу. Над вершиной Ала-Вана мохнатая туча, похожая на овечью шкуру, закрыла солнце, и оно выпустило между завитками небесной шерсти сноп ярких горячих стрел.
Значит, любой воин может остаться в живых, не уйти на пир Могучего, не пропасть без вести, не вернуться домой трупом в заскорузлом камуфляже. Если только этого захочет девушка, которая…
Первая дочь в семье.
…– Ты чего?
Мильям вздрогнула:
– Я пойду, Ахсаб. Поздно уже. Лепешки… и гусениц надо обобрать с винограда…
Она старалась идти медленно – пока Ахсаб могла ее видеть. Потом прибавила шагу, сорвалась, побежала, все быстрее, быстрее… Сурген. Его точно убьют в первом же бою, он же такой высокий и широкоплечий, в него так удобно стрелять. А вертихвостка Адигюль тем временем держит за половинку шнурка какого-то Мухатбека, о котором, наверное, и думать забыла, тискаясь на виноградниках с недоростком Арвазом… И ничего нельзя поделать. Так устроен мир. Справедливо…
Тяжело переводя дыхание, остановилась под яблоней. Той самой, где вчера они с Ахсаб… В траве что-то желтело, и Мильям опустилась на корточки.
Внизу под яблоневой веткой лежала мертвая бабочка. Черные муравьи уже облепили ее со всех сторон, деловито отгрызая ножки и крылья.
Глава третья
– Привет.
– Ничего себе!
В дверном проеме стоял Винс. Шагнул вперед, и створки сомкнулись за его спиной. Вот это явление!
Конец ознакомительного фрагмента.