Гарди. Предсказатель Северных Рун - стр. 3
Вакула уж и не рад, что языками сцепились с Гардиком этим треклятым.
А тот смотрит прямо. И дальше мысль продолжает. Тихо. Чуть не шепотом.
– А князь-то и рад будет, как ему доложат… Что он чернь да ублюдков в гости к себе звал таких, что и стражнику их впустить зазорно… Ох, и рад князь будет… Лично, небось, выйдет встретить… Хочешь ли того, Вакула Сиверович? А ведь встретит меня князь… Точно тебе говорю, и лично встретить на крыльцо сойдёт…
И не знает Вакула, как и выкрутиться теперь. Забить бы гадёныша, как собаку! Перед воинами позорит – вот они, рядом стоят! А, раз уверенно так говорит, может и правда его, звал его князь? И сбежал сотник.
– Стой тут, схожу, спрошу, – буркнул и сбежал. Типа, сам к князю на доклад.
К крыльцу уже подошел. А всё не знает, что и сказать. Да и пустят ли его к князю-то вообще!
На счастье воевода как-раз на крыльцо вышел. К нему и подступил.
– Ох, дело у меня к тебе, воевода! Помоги! Там не то Хардик, не то Гардик пришел. Говорит, князь его звал на пир! Мне его пропустить или нет?
– Если звал князь, так пусти. Если врёт – гони в шею, – обронил воевода мимоходом да дальше идёт.
– Так, а я откуда узнаю, звал или нет?!
– Так и я этого не знаю, – сказал и скрылся за углом.
Помог, называется!
К князю и не подступишься. Пир, гости. Занят князь. Ближники дальше сеней не пустили. Хорошо, стольник, дядька Зорян, выслушал.
– Так спрашивал его князь уже! – говорит, – Только не «Хардик», а Гарди, мастер рун. Ты давай, зови! И сам и проводи, раз ждать человека заставил! Вежливо проводи да извинись за досаду!
Вот так!
Погнали как псину дворовую!
Зубами скрежетал сотник княжеский Вакула Сиверович, пока к воротам возвращался.
Проводил, конечно, гостя. Извиняться – это не с руки! А проводить проводил.
Как к крыльцу подошли, там сам князь, Святослав Игоревич. Под хмельком не малым. Орёт медведем, руки тянет.
– Что же ты, Гарди, едрит тебя в печёнки, опаздываешь, когда сам обещал прийти?! А ну, иди сюда, суслик, я тебе кости посчитаю за такое!
Возрадовался Вакула – вот сейчас гадёнышу достанется! Да рано возрадовался. Не испугался Хардик нисколько:
– Да нет, не пойду к тебе, светлый князь! Мне кости мои целыми пригодятся! – а сам хохочет, – Да и не виноват я! Меня десятник твой, вот этот, – и в Вакулу пальцем тычет, – Битый час при воротах держал, не пропускал!
Тут уж Вакула не выдержал, аж взвыл благим матом.
– Да какой я тебе десятник! Я сотник! И в своём праве был!
– Ну, сотник, так сотник, мне всё равно, – Гарди обернулся и пожал плечами, – Извини, дорогой, ошибся.
Тут князь влез со словом.
– Э, нет, – ржет конём, – Мастера рун не ошибаются! Эй, воевода! Определи службу ДЕСЯТНИКУ Вакуле. А на сотню поставь, кого посообразительней.
А сам руку на плечо положил поднявшемуся к нему Гарди-гадёнышу.
– Пойдём, друг дорогой, в шахматы лучше поиграем сразу! Ну его, этот пир! Надоело мне пьянствовать сегодня! Да и поговорить бы надо.
А Гарди ещё в дверях обернулся, подмигнул Вакуле Сиверовичу. Типа, удачи тебе в службе, ДЕСЯТНИК.
Сто серебрянников
Помер десятник Большак. И народился тот час Большак сотник.
Той истории полу – година уже. Освоился сотник. Другой человек, не иначе! И сам уверенней да осанистей. И одежда краше да добротнее. Оно же в жизни как? Где войну землица сырая да холмик невысокий, там войну из стражи – монетка малая. Десятнику – уже десяток. А сотнику, знамо дело, – вся полновесная соточка! Только людей знать нужно. Против сильного дуром не переть. Слабого обижать в меру, скромно. Шкуры не драть заживо. Оно ведомо давно – если крысу в угол загнать, так и крыса волком станет. Так и с людьми! С пониманием нужно. Дружить с людями, значится, по-человечески.