Гадкая, сладкая и любимая - стр. 20
Корделия обхватила себя за плечи. Звук был таким, будто призрак завывал. А любой ведьме, даже самой маленькой известно, что призраков стоит опасаться.
И все же, такое укрытие лучше, чем ожидание Смерти в лесу.
С трудом Корделия поднялась на ноги и поковыляла к провалившимся сгнившим ступеням.
– Мы нашли его… – Восхищенный шепот демона напугал Корделию до смерти. Каким-то невероятным усилием она устояла на ногах и не врезалась носом в ступеньки.
Взявшись за кольцо чудом держащейся на петлях двери, Корделия тихонько постучала. Все же, это дом бывшей ведьмы. А к жилищам черных колдуний стоит относиться с уважением.
Ржавый замок щелкнул. Заскрипел невидимый засов.
По коже пробежала волна страха. Ведьминские дома всегда полны ловушек. Дома умерших ведьм – все равно, что вырытая могила, поджидающая в темноте какого-нибудь глупца.
Из последних сил Корделия потянула ледяное шершавое кольцо. Изнутри вырвалось черное облако пыли и древней ворожбы. Корделия закашлялась и зажмурилась.
На запястье шевельнулся демон и раздалось его недовольное ворчание:
– Эта-то настоящей черной ведьмой была. Смертушка до сих пор тут бродит… Ух, лютая колдунья… Ты поосторожнее тут…
Корделия чихнула и вошла в мрачное нутро дома.
– Ты с-сам м-меня с-сюда п-привел…
Демон посопел, а потом пробурчал:
– Ты же не хотела умирать в грязи…
Корделия с трудом хмыкнула:
– Я вообще умирать не хочу!
– Да кто ж хочет-то?! – Демон помолчал, а потом тихонько проскрежетал: – Тут до сих пор живет черное колдовство… Настоящее… И очень древнее… Просто будь осторожна…
Корделия тяжело вздохнула и сделала пару крошечных шажков:
– Хорошо… Буду…
Конечно, она знала про древнее колдовство. Это была совсем не та ерунда, которой сейчас занимаются черные ведьмы, чиня пакости людям и друг другу. Раньше ведьмы ели людей, приносили их в жертвы и говорили на старом языке. Они призывали демонов и могли заставить призраков служить им. Ради забавы они уничтожали целые деревни и даже города, заставляя любящих прежде родственников резать друг друга на части.
Они насылали на людей такие страшные проклятия, что даже говорить о них считалось дурной приметой.
Они могли заточить ураган в бутылке, дождь – в самой обычной склянке, а в плошке намешать чуму.
Древняя черная магия обладала собственной волей и не щадила даже самих ведьм.
Но Корделии было все равно. Она была совершенно измучена. Покрытая грязью, продрогшая до костей. Оледеневшее от дождя и ветра тело болело так, словно изнутри ее протыкали острыми иглами.
Слепо шаря в темноте, Корделия продвигалась вперед, пока не споткнулась обо что-то. Ноги запутались в тяжелом подоле. Ступни выскользнули из хлюпающих ботинок, и Корделия полетела на пол.
Боль прошибла все тело. Но сил подняться уже не было. Свернувшись калачиком прямо на полу, она закрыла глаза.
*
Корделия очнулась в странном месте. Она сидела на клочке суши. Повсюду, куда дотягивался взгляд, разливалось серо-черное болото. Кое-где его разрывали клочки земли с растущими на них дохлыми кустиками каких-то странных растений. В воздухе дрожало дырявое полотно тумана. Редкие черные деревья с влажной корой казались людьми, задравшими вверх руки и склонившимися над своей жертвой, чтобы напугать ее.
У всех них было по три дупла. Два – сверху, а третье – внизу. Поэтому казалось, что у деревьев есть лица.