Гадалка. Любимый таролог герцога - стр. 47

Кутаюсь в шаль, наблюдая за тем, как слуги уносят посуду. Детвора, ждущая чего-нибудь вкусного со стола, хватает остатки сладостей прямо на бегу и громко радуясь трофеям, разбегается домикам. Бросаю последний взгляд на звездное небо, и выдохнув, захожу в дом.
Следующая неделя проходит в апатичном состоянии. О Роуле почти ничего не слышно, Басиль тоже не напоминал о себе, но сердце чуяло тревогу, и к пятнице стала понятна ее причина.
— Аннушка! — Тэо кричит так, что я подскакиваю в кресле-качалке, в котором задремала на солнышке, — письмо! От герцога Бедивирского и Алгарского!
Управляющий сияет, точно медный таз, и, демонстративно ломая печать, вскрывает конверт, а я с содроганием сердца жду, что же там написано. В голове никаких догадок.
— Баронесса вон Ирвинг, герцог Бедивирский, Алгарский, хозяин земель…да-да-да, так, где тут? …а вот! Приглашает вас на торжественный ужин, посвященный дню государственности Байарда, и ждет вас пятнадцатого числа сего месяца в замке Бедивир к четырем часам после полудня.
И это все?
— Я не пойду, — заваливаюсь обратно в кресло и закрываю глаза.
Приглашение на ужин. Тоже мне!
— Пойдете. Неприлично отказывать.
Кошусь на друга, как на предателя.
— Посещать подобные вечера – ваша обязанность, баронесса.
— Мог бы и поддержать, — ворчу на него, понимая, что он, конечно, прав. Герцогу не отказывают.
— Госпожа! — сын прачки ловко взбирается по парапетам и перилам на балкон. Оказавшись передо мной, поправляет шапку, завалившуюся набекрень, и протягивает мне еще одно письмо, — это вам. Нарочный от графа передали.
Забираю сверток, а сама отмечаю, как резко падает настроение при упоминании Кедрика.
— Давай сюда. И не скачи по стенам, не горный козел! — ругаюсь на ребенка, — голову расшибешь еще, не дай бог…
— Угу, — мычит он и снова перемахивает через балконные перила.
— Я что сказала?!
Тэо ловит его за шкирку и показывает нужное направление – на двери. Тот разочарованно кивает, и уходит, как велели.
Небрежно отрываю часть листа с сургучом и читаю.
— Любимая Анна, — цокаю, не в силах сдержать негодование от выбранного обращения, — пятнадцатого числа на приеме в замке герцога Бедивирского мы появимся как пара. Жду не дождусь, когда смогу объявить свету о нашем решении. Безусловно, это не случится в день государственности, но имею желание обозначить для каждого то, что вы моя будущая супруга. С любовью, К.
Отбрасываю письмо на столик с остывшим чаем, и нарочно смотрю на слепящее солнце.
— Вот таракан мерзкий, — ворчит Тэо.
— Ты можешь достать яду? — бросаю в сердцах.
— Вам для себя или для графа? — уточняет Тэо, но тут же осекается. Я не такая рисковая, чтобы решиться на подобные вещи, и он прекрасно об этом знает. — Так что делать будем, госпожа моя?
— Не знаю, Тэо. Попробую потянуть время. А там посмотрим.
— Правильно. Глядишь, герцог вмешается…
— Занят герцог твой. У него дела поважнее, — язвительно гримасничаю.
— Какие же это у него дела поважнее?
— Эльма.
— Ой! Я вас умоляю! — отмахивается мой друг, — а давайте заключим пари? Как только Роуланд узнает, что граф шантажом заставляет выйти за него, он точно вмешается! Спорю на годовое жалование.
— Я не стану просить о помощи!
— А я стану. Пущу, где надо, слух, который быстро дойдет до герцога, и он не пройдет мимо.