Гадалка. Любимый таролог герцога - стр. 37

Ругаю себя за эти мысли. Нельзя мне думать о нем в этом ключе! Для него мы всего лишь развлечение, способ разнообразить скучные будни. И, если бы мы и занялись любовью, вряд ли он воспринял это всерьез. Таких как я у него десятки. Все-таки, хорошо, что Тэя проснулась, ведь случайности не случайны.

Нескончаемая возня за стеной домика вынуждает открыть глаза. Солнце заливает серый дощатый пол, подсвечивая пылинки, парящие в воздухе. Потягиваюсь в кровати чувствую на себе теплые ручки.
— С добрым утром! — целую в нос сонную Тею, и пока дарим друг другу утренние объятья, слух начинает различать голоса.
Роул увлеченно рассказывает, а Лео задает короткие вопросы. О чем речь, пока не понятно, но до жути интересно. Тихонько встаем с кровати, поправляем волосы и выходим во двор.
На крыльце стоит чаша с водой для умывания, на перилах висят свежие полотенца. Тэя весело плещется в воде, отражающей утреннее солнце, а я все жду, когда же Лео услышит нас и прибежит, но его все нет. Чем же он так занят?
По каменной дорожке обходим дом, и я замираю на месте, будто меня по голове огрели. Лео с сосредоточенной рожицей, по уши измазанный кровью с ножом в руке потрошит зайца.
Тэя хмурится, пытаясь понять, что там происходит, а я насильно смыкаю челюсти, чтобы не заматериться на герцога.
Вдох-выдох. Все хорошо. Это нормальные мужские забавы…потрошить зайцев. Господи! Какой кошмар! Вдох-выдох. Лео ведь хотел на охоту, а охота предполагает и разделывание добычи. Но не в шесть лет же!!! Вдох-выдох.
Подходим ближе, и Лео, наконец, замечает что-то кроме несчастного зайца.
— Мама! — хватает тушку за лапы и гордо трясет ею в воздухе, демонстрируя свой новый навык, — мы на охоту ходили! Я сам его подстррррелил! Сам!
Вымученно улыбаюсь и тянусь, чтобы стереть с его щеки засохшую кровь, но он проводит ладошкой по лицу, стирая пот, и пачкает себя еще сильнее.
О, боже! Дай мне сил выдержать это и не прослыть истеричной мамашей.
При виде убитого животного Тэя пускает слезу. Роул спешно вытирает руки о белоснежную тряпку и прижимает девочку к себе.
— Почему ты плачешь, маленькая?
— Зачем уби-и-и-ли зайца-а-а-а! — голосит она, утыкаясь в его грудь, а Роул нежно гладит ее волосики тем местом ладони, где нет следов охоты. И давным-давно бы она успокоилась, но чувствуя, что есть благодарный зритель ее концерта, продолжает плакать еще пуще.
С этим герцогом мои дети совсем от рук отбились.
— Тэя, не плач! Глянь, что мы для тебя нашли! — Лео ополаскивает руки в кадке, стряхивает капли и достает из кармашка перышко.
Бирюзовое, оно переливается на солнышке, становясь похожим на драгоценность. Тэя отвлекается и заинтересованно вертит перышко, рассматривая, как оно бликует в свете лучей.
— Мамочка, а это тебе!
Сын достает неприметный серый камень, внутри которого сияет сиреневая жеода. Очень красиво и очень странно, потому что в нашей местности подобных никогда не водилось. И где же его нашли?
Перевожу вопрошающий взгляд на герцога, но тот, как ни в чем ни бывало, уводит Лео отмываться.
На завтрак из рыбацкой деревни нам приносят творожную запеканку и свежего молока. Но Лео так и не может начать есть, потому что с упоением рассказывает, как герцог научил его держать стрелы и даже дал стрельнуть из ружья.