Г.Р.О.М. 4 - стр. 13
Чен Яодун – это «хозяин» филиала китайской банды, как мне рассказал Веселовский, когда выдал весь расклад, чтобы отыграться. У него там, кстати брат был на складах, мы его пристрелили за компанию.
Но к Чену я пока ещё не ходил, потому что по первой жизни не знал его совсем, даже не слышал о нём. Да и у китайцев менталитет другой, его хрен прочитаешь, что у него на уме. Лучше потратить время с пользой.
– Для этой цели подключили банк «Константа Глобал Плюс», и конкретно Веселовского, недавно убитого Шахом…
Я вытер лоб. Он не вспотел, но надо показать Монголу, что с одной стороны, я уверен в своих словах, с другой – молодой пацан, который естественно робеет в присутствии большого авторитета.
Ну и Валерка, стоящий рядом, теряется, не знает, как себя вести. И выходит прям идеально. Монгол нас угрозой считать не должен, но он должен поверить. В то же время если перестараемся, то связываться с нами не будет, подумает, что это не стоит его внимания.
– Поэтому у склада замочили тех двух ментов и обстреляли китайцев и Шаха, чтобы спровоцировать войну. В отместку, Шах замочил Веселовского, когда вычислил про него. А откуда они про склад узнали – не подскажу, – я выделил слово «они».
Про смерть безопасника знать должны многие, что к этому причастен Шах – наверняка слышали, тем более, Мага в изоляторе, сам ни в кого стрелять не мог. А про склад я просто забросил идейку. Если потом как-то всплывёт, что информация про склад утекла из бригады Дяди Вани, Монгол о разговоре вспомнит.
– И пока китайцы с кавказцами воюют, они, – я снова сделал акцент на последнем слове, – их бизнес с перевозками себе заберут. А стрелять будут много, говорят, к Маге приехали родственники из родных краёв, за него вступятся. Но вот они, кто на складе стрельбу начал, этого и хотят, чтобы война дальше шла. И раз линейщики перебиты, вот они их бизнес под шумок себе и заберут. И на нас теперь лезут.
– Кто они? – недовольно спросил Монгол.
Даже ухом не повёл, когда я говорил про кавказцев. В курсе, значит. А сейчас явно раздумывает, прогнать нас или нет. Надо выдать ему какой-то козырь.
– Менты. Крышует чекист, у которого связи, а исполнители – менты, опера. Но кто они – я не знаю. Зато знает мой брат, они на него выходили.
– И где он? – продолжал Монгол усталым голосом.
– В СИЗО, упаковали вчера, сфабриковали дело. Потому что мой брат в курсе, и кто менты, кто там связан, но мне сказать не успел. Передал просто, чтобы к вам подошёл, что вы ему там помочь сможете. Они к нему пришли, сделали ультиматум, он отказался. Тогда они подкинули ему ствол, из которого кого-то убили, задержали. Похоже, прямо в камере и придушат теперь!
– По беспределу не тронут, – в глазах Монгола появился интерес. – Наслушаются всяких баек на воле… Там справедливости больше, чем здесь, никому и никогда без веской причины не вредят.
Рассказывай, дядя, но он и сам мог в это верить.
– Сыч, – вор повернул голову к урке помоложе, – напиши-ка прогон от меня, чтобы Коршуна там встретили, как принято. Может, ещё поговорю с ним сам. Вертухаю ещё позвони… сам знаешь кому. А потом мы с ним повидаемся, с братишкой твоим, – он хмыкнул, едва шевельнув губой.
Ага, хочет сам расспросить обо всём. Надо будет задействовать все связи, но с братом повидаться первым, рассказать, что здесь было. Он хитрить научился, подыграет. Зато один из пунктов схемы выполнен, двигаемся дальше.