Фрунзе. Том 3. Польская партия - стр. 36

– Слушаюсь, – произнес Триандафиллов, делая пометки у себя в блокноте.

– Что с лояльными территориальными частями?

– Здесь все интересно… – начал вещать Каменев с куда бо́льшим энтузиазмом.

Он не был сторонником идеи частей постоянной готовности. И считал, что СССР нужна большая призывная армия. Так что охотнее уделял время именно всем этим учебным и территориальным формированиям. Да еще и лоббировал создание хотя бы полков старого образца, а лучше дивизий. Ну это когда у части есть ядро командного состава, все остальное же меняется в рамках текучки. Младший и средний начальствующий состав проходит обязательную службу после училищ или курсов после высшего образования, а нижние чины – это призывники.

И надо сказать – давил он вполне успешно. Настолько, что Фрунзе подписал приказ о создании трех таких дивизий с 1 июня. На базе территориальных частей. Но при условии, что корпуса постоянной готовности и БТГ будут развернуты как надо. А то знает он, как любят иной раз манкировать своими обязанности увлеченные люди…

С территориальными частями все было ожидаемо. Низкая или очень низкая выучка. Слабое оснащение и вооружение.

Все было по старинке.

Ну почти.

Потому что дешевый самозарядный карабин поступал в них в достаточном количестве. Позволив к началу 1928 года изъять на мобилизационные склады все трехлинейки и прочее.

Пулеметы тоже туда поступали нормальные.

А вот артиллерия… тут да, тут все было плохо. Новых систем на их долю не хватало[14]. И приходилось применять старые орудия. Те же трехдюймовки. Заодно потихоньку сжигались запасы накопленных для них боеприпасов.

Но даже для такого добра не хватало персонала, способного с ним управляться. Отдельные артиллерийские учебно-территориальные полки были созданы только под Ленинградом, в Средней Азии и на Дальнем Востоке. И все. Еще хотелось как-то усилить Кавказ. Но на него уже сил не оставалось, и там приходилось ограничиваться лишь легкими вооружениями…

– Артур Христианович, – обратился Фрунзе к Артузову, – а что у поляков происходит? Удалось уточнить численность их полевой армии?

– 273 тысяч 241 солдат и офицер, – рапортовал тот. – На первое января сего года численность была такая. Они сведены в оперативное управление четырех армий: 1-й, 2-й, 3-й и резервной.

– Откуда же такая точность?

– От французов, – улыбнулся Артузов. – Мы задействовали наши связи в эмигрантской среде и сумели получить копию отчета, переданного поляками французам. Вряд ли они там сильно грешили против истины. Это не в их интересах в текущей ситуации.

– А мобилизационный резерв?

– Здесь ясности меньше. Они утверждают, что 1,5 миллиона. Но товарищи считают это абсурдом.

– Почему?

– Население Польши сейчас, – произнес Шапошников, – около тридцати миллионов. Полтора миллиона – это пять процентов населения. В теории возможно мобилизовать и больше, но на практике – это очень много. Дело в том, что Польша сильно пострадала от Империалистической войны. Точной статистики у нас нет. Мы отталкивались в оценке от косвенных сведений – от послевоенного прироста, которые составил три-четыре миллиона человек за восемь лет. Что позволило оценить количество мужчин репродуктивного возраста. Приблизительно.

– Мы немного сгладили оценку, – добавил Триандафиллов. – Где-то больше, где-то меньше рождается, у кого-то вообще детей нет. Кроме того, возвратилась часть эмигрантов. Сравнив эти данные с довоенной царской статистикой, мы пришли к выводу, что Польша реально в состоянии мобилизовать от одного до двух процентов населения.