Фрунзе. Том 2. Великий перелом - стр. 18
И это все оказалось записано.
И издано.
– Ох… – выдохнул нарком.
– Милый, тебе плохо?
– Да разве же это сказки? Зачем…
– Еще какие сказки! Ты посмотри на тираж!
– Любимая, – как можно спокойнее произнес чуть пришедший в себя Михаил Васильевич, – ты хоть спрашивай, когда в следующий раз такое будешь делать. Или хотя бы предупреждай…
– Я что-то сделала не то? – нежно обняв его за шею, спросила Любовь Петровна.
– Ну… как тебе сказать?.. М-да. И кто тебя надоумил?
– Я Анатолию Васильевичу как-то сказала, что ты удивительный рассказчик и сочиняешь для детей славные сказки. Он заинтересовался. Попросил парочку ему показать. Я выбрала наиболее безобидные. И он оказался в восторге. Заявил, что это как раз то, что нужно современным детям.
– Анатолию Васильевичу?
– Луначарскому. Наркому просвещения.
– Луначарский, значит… уф… – протерев вспотевший лоб платочком, выдал он. – Прошу, радость моя, никогда ничего за моей спиной не делай. Даже если считаешь это правильным и нужным.
– Я просто хотела сделать тебе приятный сюрприз.
– Понимаю. И он очень приятный. Серьезно. Я рад. Но будь осторожна, не забывай о том, какую должность мне приходится занимать. Любое неосторожный шаг может закончиться фатально. Для нас обоих. Еще неизвестно, к чему все это приведет, – кивнул он на книгу. – Любую двусмысленность мои враги могут использовать против меня. Против нас. Понимаешь?
– Понимаю, – нежно поцеловав мужа в ушко, произнесла она. – Прости. Такого больше не повторится.
– Ужин готов?
– Только тебя и ждем. Сейчас накрою на стол, – произнесла она и упорхнула на кухню. Нарком же еще несколько минут приходил в себя. Его расчет на продуманную особу оказался поспешным. Такую выходку отчебучила…
Глава 4
1927 год, март, 3. Ленинград
– Гляди-ка! – ткнул локтем один матрос другого.
– Чего тебе?! – недовольно воскликнул дремавший доселе морячок на лавочке.
– Какие гости к нам пожаловали!
– Какие?
– Да ты зенки-то протри и погляди! Вон туда.
Матрос поежился от холодного ветерка, попавшего за шиворот. Потер глаза. И таки посмотрел в указанную сторону.
Там прибывал бронепоезд.
Передняя буферная платформа с запасом рельсов, шпал и шанцевым инструментом. Специально на случай порчи рельсов или их подрыва. Потом шел паровоз, прикрытый броневым кожухом. Дальше – тендер с углем. Вооруженный вагон с поворотной башней, где стояла 76-мм горная пушка и спаренный с ней станковый пулемет. Три бронированных вагона. Еще один вооруженный вагон. Тендер. Забронированный паровоз и буферная платформа.
Не бог весть что, но нарком по военным и морским делам теперь ездил только на таком поезде, совершая свои визиты. После покушений – сумел себе пробить и в самые сжатые сроки построить.
Временно.
Потому что на Ижорском заводе под руководством Николая Ивановича Дыренкова[7] занимались проектированием нового бронепоезда для командного состава. Но уже на базе дизельного движения, а не парового локомотива. Причем серийного. Он должен был получиться более компактным и подвижным, лучше защищенным и вооруженным. А главное – имеющим больший запас автономного хода и радикально более высокую оперативную надежность.
А вместе с новым дизельным спецпоездом Дыренков занимался проектированием и целой серии моторных броневых вагонов разного назначения. Тут и зенитные для тылового прикрытия. И патрульные. И прочие.