Фрейд - стр. 93

Другими словами, Крафт-Эбинг считал психологические страдания по большей части вопросом физиологии. В 1895-м он придерживался того же предположения, которое выдвинул 16 годами раньше в своем учебнике по психиатрии: «Безумие есть болезнь мозга». Он выражал мнение представителей своей профессии. В XIX веке психология как наука добилась впечатляющих успехов и подавала огромные надежды, но ее положение было парадоксальным: она освободилась от философии, как до этого от теологии, но лишь затем, чтобы попасть в деспотические объятия другого хозяина – психиатрии. Разумеется, за этим стояла древняя как мир идея, что разум и тело тесно связаны друг с другом. «Тело человека и его душа, – заявлял в середине XVIII столетия Лоренс Стерн, – я это говорю с величайшим к ним уважением, в точности похожи на камзол и подкладку камзола; изомните камзол – вы изомнете его подкладку»[68]. Исследователи психики человека в XIX веке соглашались с этим предположением и шли еще дальше. Они точно указывали, что является камзолом, а что подкладкой. Душа, полагали они, зависит от тела – от нервной системы и мозга.

В 1876 году выдающийся американский невролог Уильям Хаммонд, который был помимо всего прочего специалистом по мужской и женской половой несостоятельности, выразил общее мнение специалистов. «Современная наука психология, – заявил он, – не больше и не меньше, как наука о душе, рассматриваемой в качестве физической функции» (курсив Хаммонда). Успешный и влиятельный английский психиатр Генри Модсли был не менее категоричен. В 1874 году, рассуждая о безумии, он писал: «Не наше дело и не в нашей власти объяснять психологически причины и природу любого из извращенных инстинктов» (курсив Модсли), которые проявляются при безумии. «Объяснение, когда оно будет найдено, будет лежать не в душевной, а в физической области». Психологи и психиатры континентальной Европы в этом вопросе были согласны со своими английскими и американскими коллегами. В начале XIX века выдающийся французский психиатр Жан-Этьен Эскироль определял «безумие, душевное расстройство» как «обычное хроническое заболевание мозга» (курсив Эскироля), и это определение сохраняло силу в Европе и Соединенных Штатах вплоть до конца столетия и даже позже. В 1910 году Фрейд говорил «человеку-волку», одному из своих самых известных пациентов: «У нас есть средства избавить вас от страданий. До сих пор вы искали причины вашей болезни в ночном горшке». По прошествии многих лет «человек-волк», оглядываясь назад, соглашался с Фрейдом, возможно чересчур категорично: «В то время люди пытались вывести психическое состояние из физического. Психология полностью игнорировалась»[69]. Думающих иначе оказалось немного, и среди них были английские врачи из числа квакеров, которые приблизительно в 1800 году разработали для своих безумных пациентов метод лечения, названный моральной терапией. Они пытались вылечить находящихся на их попечении несчастных мужчин и женщин, охваченных безумием, при помощи морального убеждения, умственной дисциплины и доброты, а не лекарств или физического воздействия, часто унизительного, – и добивались некоторых успехов. Однако практически все остальные неврологи, психиатры и содержатели лечебниц для душевнобольных исходили из предположения, что воздействие тела на душу гораздо сильнее, чем души на тело.