Фрэджилити - стр. 21
Совет да любовь. Да-да, вот именно. То самое немногое, что нам было нужно. То самое главное, что сейчас нужно мне. И чего не достать, не получить, не купить ни за какие деньги. Вера Аркадьевна могла бы помочь, но уже семь лет, как ее нет с нами.
Двери распахиваются, и я выхожу из автобуса. Трудно быть среди людей. Тесно рядом с чужими проблемами, еще теснее рядом с чужими радостями. Все счастливы или несчастливы сегодняшним днем и живут ради того, что случится вот-вот. Надеются, что случится. Я не чувствую приближения чуда. Собственно, не чувствовал я этого и вчера, но сегодня у меня нет и того, что было накануне.
Вынимаю мобильник, набираю домашний номер. Может быть, ее голос прояснит мои дальнейшие действия или хотя бы что-то в моем состоянии? Длинный гудок. Еще один.
– Алло, – послышался в трубке Олин голос. – Алло, говорите.
Сброс. Ничего хорошего не могу тебе сказать, дорогая.
Голос как голос. Спокойный, уверенный. Будто ничего и не произошло. Впрочем, его можно принять и за равнодушный, и за самоуверенный. А то, что она не звонит сама и не интересуется моим местонахождением, тоже нельзя считать ни минусом, ни плюсом. Какая, к черту, разница – на работе я или болтаюсь по улицам? Может быть, рядом с ней уже кто-то, кто имеет для нее большее значение, чем я?
Интересно, кто это может быть. Я почти не знаю ее знакомых по работе. Да и почему, собственно, это обязательно должен быть сослуживец? В наше-то время, когда столько возможностей найти себе нового друга.
"Через три дня у Лехи день рождения" – последовал вдруг удар из закоулков памяти.
Пораженный, останавливаюсь, не веря самому себе.
Совсем с ума сошел? Я знаю Леху даже дольше, чем Ольгу. Лучше друга нет в природе! Преданнее, добрее, чем он.
Так ли? А что позволяет тебе сделать такой вывод? То, что он живет такой же пустой жизнью? То, что ему, как и тебе, нужны события, новые ощущения? То, что он видит, во что превращается Оля рядом с тобой? В таком случае, разве избавление красивой женщины от безразличия мужа не есть проявление доброты к ней? В конце концов, разве он не обыкновенный homo sapiens, подверженный страстям и ошибкам, о которых будет сам же впоследствии горько сожалеть?
Как глупо все. Как безнадежно испорчено, если любое, даже самое лучшее, что есть на этом свете, имеет свою тень. Свое скрытое толкование, рождаемое утомленным сознанием в такие минуты, которые переживаю я. Как жить с этим и что изменить в себе, чтобы обрести то, что рассыпается на моих глазах?
Слишком много вопросов, слишком мало ответов. А времени на рассуждения и того меньше.
Ноги несут меня с улицы на улицу, из переулка в переулок, из парка в парк. Со стороны я – обычный человек, решивший проветриться в славный летний денек. Почему нет? Ведь ребенок возвращается только завтра, а жена занята дома своими делами. Конечно, сейчас я должен быть на работе, но вот этого по мне уж точно не видно. Интересно, уже позвонили домой? Вряд ли, голос у Оли совершенно спокойный, да и мобильник не спешит принимать новые звонки. Думают, задерживается парень, никак от отпуска не отойдет. Посмеиваются, наверное. Может, и мне посмеяться? Говорят, помогает. Не страшно, что ничего забавного вокруг. Не страшно, что внутрь себя даже заглядывать больше не хочется. Находят же наши сатирики и юмористы, к примеру, поводы для того, чтобы как минимум раз в неделю смешить своих зрителей? Впрочем, все телевидение в последнее время "отличается вечерней жизнерадостностью", как говорит Леха. Да и сам он, друг закадычный, всегда считался оптимистом, душой их компании. Может, и мне, если повертеть головой, удастся найти что-то смехотворное? Вот хотя бы то строение на углу, закрытое на бессрочный ремонт? Ему ведь ни дать, ни взять, лет пятьдесят стукнуло.