Французский иезуит в Петербурге времен императора Павла I - стр. 9
А вот сведения, которые можно почерпнуть в исторической справке официального сайта Администрации Санкт-Петербурга:
Московская застава – одна из городских застав Петербурга, созданных в XVIII веке, здесь при пересечении Царской перспективы с Лиговским каналом начинался собственно Московский тракт – дорога на Москву. Тут находились шлагбаум, или, как тогда говорили, рогатка, и сторожевая будка с караульными. Здесь у проезжавших проверяли подорожные и взимали сборы. Вторая, или средняя, рогатка находилась там, где теперь площадь Победы, а третья Дальняя, возле мельничной плотины у подножия Пулковской горы.
Таким образом, главная застава (она же – "ближняя рогатка") находилась на отдалении полутора км от Московских триумфальных ворот, при том, что самих ворот как таковых еще не было, – монумент, созданный по проекту архитектора Василия Стасова в ознаменование побед русского оружия был открыт без малого сорок лет спустя, в 1838 году. Почему же тогда аббат заговорил о триумфальных воротах? Быть может, он обладал неким даром предвидения и посредством "внутреннего зрения" уже представлял, какой вид эта площадь обретет в будущем?
Разумеется, не исключено что аббат, человек преклонных лет, мог запутаться в канве своего повествования, и поместить увиденный им где-то и когда-то памятник в то место, где он никак не мог находиться, во всяком случае, в данный конкретный момент времени. Отметим, что в своих описаниях локаций, сооружений и ландшафтов Жоржель в целом был достаточно точен, хотя в его записках и встречаются ошибки, свидетельствующие о том, что географический глобус порой выскальзывал из ослабевших рук уроженца Эльзаса.
Наиболее забавным из такого рода случаев является описание им маршрута поездки дружного мальтийского коллектива в окрестностях Нарвы:
По прибытии в Нарву мы некоторое время ехали берегом Ладожского озера
Географическими ляпсусами подобного рода изобиловали рассказы заезжих гостей эпохи Ивана Грозного, но два с лишним века спустя Россия, во всяком случае ее европейская часть, уже перестала быть для иностранцев Terra Incognita, и любой толковый учитель географии был в курсе того факта, что Ладожское озеро находится на значительном удалении от Нарвы, а поэтому маршрут из Эстляндии в Санкт-Петербург, проходящий вблизм его берегов, с точки зрения логистики не просто неудобен, а маловероятен.
Что самое удивительное, француз приводит не лишенные интереса подробности совершенного им удивительного и необыкновенного путешествия вдоль Ладоги.
"Вблизи этого озера, изобилующего рыбою, находится очень многолюдное русское село огромных размеров (в этом просматривается определенная логика: огромное озеро – огромное село): там насчитывают от трех до четырех тысяч душ, – все обитатели его рыбаки. Мы ночевали на постоялом дворе, где всю ночь сменяли друг друга ватаги рыбаков, пивших водку и пиво. Наш сон на соломе часто пррывали их пьяные крики".
Размеры села сами по себе вызывают сомнения (тем более, что рассказчик ничего не говорит ни о его названии, ни о конкретном местоположении), но не менее странными выглядят массовые рыбацкие попойки, как будто заимствованные из "Гамбринуса" Куприна. Вообще-то зимой Ладожское озеро (если предположить, что это и правда было оно) замерзает, так что едва ли рыбаки имели повод отмечать в таверне хороший улов.; и даже если предположить, что в многолюдном селе было принято устраивать регулярные массовые гулянки не только в разгар сезона, но и в период межсезонья, остается вопрос, откуда у не слишком богатых русских селян взялись деньги на такого рода пиршества.