Фотостудия - стр. 18
Дверь, ведущая из коридора в комнату Кости, открылась и из неё, потягиваясь и почёсывая затылок, вышел Костя. Женя перевела на него глаза. Костя моргнул и, осторожно кивнув, медленно развернулся и скрылся у себя.
Женя, пыхтя как бык, стянула с себя дождевик, бросив его на пол, скинула ботинки в разные стороны и протопала в кабинет к Максиму, распахнув дверь не постучавшись. Максим вздрогнул, выронил карандаш и с испуганным выражением лица посмотрел на Женю. Она уставилась на него ещё более тяжёлым взглядом, чем тот, который был у неё в коридоре. Несколько секунд они смотрели друг на друга молча. Потом Максим медленно растянул губы в улыбке, встал и расправил руки в стороны, направляясь к Жене.
– Сёлнышко моё пришло, – сказал он нежно, коверкая слова, будто разговаривал с младенцем.
Женя выставила правую руку вперёд, уткнувшись ладонью Максиму в грудь. Прищурив глаза, она посмотрела ему в лицо. Его сюсюканье сейчас очень сильно её раздражало. Максим посмотрел на руку Жени, уткнувшуюся ему в грудь, медленно переполз по ней взглядом к глазам Жени и его улыбка стала ещё более наигранной.
– Заинька, – позвал он, осторожно кладя ладони на женину руку у своей груди, – а я тебя уже заждался. Я в магазин сходил, картошки взял. Мы с Костей пожарили и поели уже. Просто тебя всё не было и не было. Ты кушать хочешь? Мы и тебе картошечки оставили.
Максим, взяв её кисть в свои ладони, поднёс её к своим губам и поцеловал. Женю это взбесило. Она отдёрнула руку и сжала её в кулак, прижав к правому бедру. Её всегда распаляло ещё больше, когда он, очевидно, понимая, что она не в духе, продолжал делать вид, будто всё в порядке. Глянув на его стол, где валялись разбросанные карандаши и был открыт графический редактор на мониторе компьютера, она вновь посмотрела ему в глаза.
– Малюешь? – спросила она.
Лицо Максима мгновенно стало наигранно-обеспокоенным. Посмотрев на Женю с тревогой в глазах, он прижал её кисть к своей груди и покрутил головой из стороны в сторону.
– О, Боже! Что случилось?! – выпалил он с волнением и завуалированной ноткой издёвки.
На этот раз Женя не стала вырывать руку. Она просто скрутила её в кулак и сжала губы в тонкую линию, об которую легко можно было бы порезаться, как об лезвие. Максим убрал со своего лица наигранную обеспокоенность, вздохнул, закрыв глаза, и опрокинул голову вниз, издав скорбный стон.
– Солнышко моё, заинька, что бы там ни было… виновен, каюсь. Прости меня, – нараспев, вздрагивая плечами, прогудел Максим и с улыбкой исподлобья посмотрел на Женю.
Он никогда не воспринимал её всерьёз и снова, по всей видимости, собирался дурачиться. Женя всё с тем же тяжёлым взглядом смотрела ему в глаза.
– Ты навалил кучу песка в прихожей, – процедила она сквозь зубы.
Максим выронил её руку из своих ладоней, раскрыл рот и растопырил глаза, будто увидел привидение. Схватившись за волосы, он заметался по кабинету.
– Да быть такого не может! – выпалил он, остановившись и посмотрев на Женю в изумлении.
В глубине его глаз таилась еле скрываемая ирония. Вытянувшись ровно по струнке, он с нахмуренными бровями и чрезмерно серьёзным выражением лица посмотрел куда-то вдаль через плечо Жени.
– Это нужно исправить. Немедленно! – заявил он, ткнув указательным пальцем левой руки в стол.