Форточница - стр. 37
Никогда бы не подумала, что скажу это, но экзамены спасли меня от вездесущего Маркелова. Ибо неземная красота и внимание прекрасного пола мешали ему учиться во время учебного года. Так что пред ликом грядущих экзаменов Герман рассудил и временно променял поклонниц на учебники.
О том, что наш аполлон и тыкатель мордой в сугроб собрался нас покинуть и поступить в училище связи, я узнала на репетиции последнего звонка в актовом зале. А куда ему ещё поступать? Ведь он лучше всего умеет устанавливать разного рода связь… с девушками. Кобель этакий.
Ну, что ж… Скучать не буду. На выпускной ради последней встречи тоже не явлюсь.
***
Косте я так и не позвонила. Перед сном я грезила, как переезжаю к нему с Аришкой на руках, и мы втроём живём счастливо. Я, не умеющая готовить ничего, кроме овсяной каши и яичницы, Костя, весь такой идеальный и благородный, и малышка-Аришка, которую я не могу удочерить в силу возраста и отсутствия всего остального.
Доводы мозга о том, что моё «жить счастливо» несбыточно, я по-детски игнорировала и продолжала мечтать. Бывало, всплакну в подушку, потянусь к телефону, чтобы позвонить… Нет, нельзя. Что я, дурочка какая-то влюблённая – звонить по ночам?
Первый довод не звонить: я должна заботиться об Аришке.
Второй довод: у меня всё хорошо. Маркелов отвял, начинаются экзамены, а от секции по скалолазанию меня в июне на две недели заберут в горы! Вот что от меня до последнего скрывала Саша. Я буду взбираться на настоящие скалы! Природа, небо, солнце – красота! Комары…
Третий довод: что бы там Танька ни говорила про любовь, а Костя меня не полюбит. Как меня такую вообще можно полюбить? Я ведь мелкая и ничего не умею. И что я буду делать у него дома? Слюни пускать? Томно вздыхать и краснеть, когда его вижу? Уж лучше не травить душу.
Поэтому, когда Костя сам позвонил мне, я не взяла трубку.
В тот вечер я после возни с малышами сидела за столом и учила билет по биологии: большой и малый круги кровообращения.
Телефон мёртвым грузом лежал под лампой. Мёртвым – потому что это бесполезное для меня изобретение. Звонить мне некому. Изредка воспитательница интересовалась, вовремя ли я вернусь с тренировки и не сбежала ли в очередной раз. Ещё иногда Таня баловалась от нечего делать. А больше – никто.
И вдруг – Костя, записанный в телефонной книге официально: Константин Зорин. Это, наверное, чтобы напомнить мне, что я должна относиться к нему с должным пиететом, а не с выкрутасами.
Мобилка вибрировала, а я гипнотизировала её взглядом, чтобы скорее замолкла.
– Бери давай! Ты чего? – пуще меня разволновалась Таня.
– Не хочу. Нет настроения, – замотала я головой. – Мне вон ещё сколько всего учить, – и показала на конспекты билетов.
– Дура ты! – Таня сделала вид, будто сплёвывает. – К тебе счастье само в руки плывёт, а ты… Как есть дура.
Я заметила, что она куда-то собирается.
– Ты-то куда? – спросила у неё.
– А меня, в отличие от некоторых, не предлагает забрать к себе всеми обожаемый инвестор. И принца на белом коне у меня тоже нет. Поэтому мне приходится самой устраивать личную жизнь! Посидишь с Манькой? – и невинно так захлопала глазками.
– У меня же экзамен завтра… – я с тоской посмотрела на список билетов, не помеченных галочками.
– Да она тихо посидит. Я её покормила, но если проголодается, дай ей бутылочку. Если её опять посетит мадам Пер’жу, сделай ей массажик, и она успокоится.