Форточница - стр. 36

От этой истории мне стало как-то не по себе. Значит, жена у Кости была не только красивая, но и добрая. Вот почему он до сих пор её любит. Только вот почему в качестве приёмыша он решил выбрать меня – загадка. Мне ведь уже семнадцать. Почти взрослая. Странно это всё…

И как-то совсем не хочется лезть из кожи вон, чтобы затмить Костину умершую жену. О мёртвых ведь почти всегда думают хорошо, идеализируют их.

Так что правильно я сделала, что отказалась. Призраки ведь бывают очень ревнивые. Некоторые мертвецы не понимают, что умерли, и борются за своё до последнего. Недаром же у Кости спустя пять лет никого нет. Неспроста это.

Перед сном, боясь себе признаться в желаемом, я фантазировала, что Костя всё-таки забрал меня к себе, как нам весело и дружно живётся, как он… полюбил меня. Глупые-глупые мечты. Нельзя никому о них рассказывать. Вот же я дурочка…

***

А на следующий день… Ни капли не пристыженный Маркелов спросил у меня громко, на весь класс:

– Пестова, это твой хахаль был на мерсе?

У кого-то точно играй-гормон.

На этот раз у меня под рукой не было замазки. Все принадлежности тоже были убраны в рюкзак. Кинуть в паразита нечем.

И, вспомнив о своих вчерашних грёзах, я… покраснела! Вот ведь нашла момент.

«Какого же хрена, Наташа?» – возмутился мой внутренний ворчун.

– А-а-а! – показал на меня пальцем Герман. – Угадал! А у тебя губа не дура.

– Дебил! – огрызнулась я. – Никакой он мне не хахаль!

Пожалуй, и правда пора валить из этой школы. День ото дня не легче… Теперь мне ещё одни несуществующие отношения припишут.

***

Перед следующим уроком, не успела я отойти от прошлой маркеловской выходки, Герман меня поцеловал. На виду в всех. Насильно. В губы. Сжав мне голову руками, чтобы не отвернулась.

Я замычала, отталкивая от себя гадёныша, для эффекта пнула ему коленом между ног, и только тогда он меня отпустил.

Попало ему не сильно, потому что я-то мелкая, а ширинка у него высоко, даже для моего колена. На носочки встать не удалось, так как Маркелов давил на меня своей тушей. Так что получилось как получилось. Не убийственный приём, конечно, но этого хвалило, чтобы он, обозвав меня обидным словом и держась за сокровенное, вернулся на своё место.

Случилось это всё в аккурат во время звонка на урок. Сцену увидела учительница физики и лишь покачала головой. Ещё недавно Маркелов кричал на весь класс, что любит Лину, и вот уже без разрешения лезет целоваться ко мне. Каков козёл, а!

Я брезгливо вытерла рот рукавом блузки и попросилась выйти, чтобы умыться. Меня отпустили.

Уходя, я услышала слова Лины, обращённые к Маркелову:

– Как низко ты пал.

И сказано это было с таким чувством… Вах! Надеюсь словом «низко» Лина не меня пыталась охарактеризовать, а поступки Германа. Ибо я-то тут причём?

Ну и в осиное же гнездо я угодила… Заколебали меня эти шуры-муры.

Я-то мечтала, что мой первый в жизни поцелуй будет по любви или хотя бы по взаимной симпатии. Но Маркелов, гад такой, украл у меня мечту! А я сама хотела выбрать, с кем в первый раз поцеловаться! Теперь при виде целующихся парочек меня будет подташнивать. Куда ни плюнь, везде лживая любовь. Ну, или почти везде.

Да уж. Козлы познаются в сравнении.

12. Глава 11. Радость, разбивающая сердце

Глава 11. Радость, разбивающая сердце

Чем ближе экзамены, тем реже поцелуи.