Формула всего - стр. 15
Драго проснулся раньше остальных, но солнце уже взошло. Он вскочил на коня, искупал его в речке и умчал на прогулку. Дорога шла через лес. То и дело какой-нибудь наглый слепень устремлялся в погоню за смуглым всадником, но цыгана даже черт не догонит – куда слепню с ним тягаться?
О женитьбе Драго почти не думал – он считал ее делом решенным. Цыган знал, что хорош и любая девушка вместе с ним будет довольна.
Солнце поливало. Природа была красивой и радостной. «Спасибо, Дэвла, за этот день!» – от души сказал Драго и тотчас испытал такое облегчение, словно Бог его погладил.
Когда Муша Христофоров досмотрел последний сон и наконец-то продрал глаза, первое, что он увидел перед собой, были его любимые плисовые сапоги! Со скрипучей берестой! Старик сперва подумал, что все еще спит, но в этот момент он заметил Драго, лицо у которого простодушно сияло.
– К мулям катался? – спросил Муша с напускною строгостью.
– Сами принесли! – в глазах у Драго плясали искры. – Извинялись, что не сразу вернули.
– Ты смотри у меня – голова у человека одна-единственная: потеряешь – назад не приставишь.
– Днем не страшно, старик. Мули-то все в земле! Успокой их Господь! Правда, Сэрко?
Вороной на солнце прямо серебрился!
Стали собираться. На огне поспевал чаек. Буртя сидел рядом с ним и завтракал белой пшеничной булкой. Он по жизни был большим сладкоежкой. Для него сватовство означало три дня обжорства, никак не серьезней, а вот Муша нервничал – он даже рубаху надел наизнанку.
– Битым будешь, – произнес Какаранджес. Сам он по случаю важной вехи напялил красный бархатный камзольчик и широкие зеленые панталоны. И то и другое коротышка стащил в городской прачечной. Хозяйка кинулась его догонять, но Какаранджес улизнул от нее с добычей. Трофейный костюм вкупе с черным цилиндром и одним-единственным золотым дукатом составляли все имущество лукавого коротышки. Он был беден, как церковная мышь, но всегда искал возможность пустить пыль в глаза, и теперь он тоже изображал солидность, хотя выглядел в новом наряде втройне нелепо. Как если бы на мумию Нефертити надели стринги.
Золотую монетку Какаранджес вставил в глаз, как монокль. Он хотел подражать светским денди, но эффект был обратный. Буртя почти разобрался с булкой, когда перед ним из кустов показался прифрантившийся коротышка. Какаранджес думал: «Сейчас мне все обзавидуются», – но цыганский мальчишка только прыснул от смеха, а Драго воскликнул:
– С какого шеста слезло это пугало?
Какаранджес от неожиданности даже выронил из глаза монетку.
Буртя захохотал так, что закашлялся, прослезился и потом заявил, вытирая слезы:
– Ну ты даешь! У меня аж булка через нос полезла!
Какаранджес молчал.
– Уж не собираешься ли ты показаться в таком виде моей невесте? – спросил Драго.
– А что такого?
– Она от смеха захрюкает!
– Ничего ты не понимаешь, – разобиделся Какаранджес. – И прошу меня с пугалом больше не сравнивать.
– А почему тебя вороны боятся?
– Боятся – значит, уважают.
– Ну вот я щекотки боюсь. Чего я – уважаю щекотку?
Держа Рыжего под уздцы, к ним подошел старый Муша.
– Дед, ты не помнишь, когда так было модно? – спросил Драго, указывая на коротышку.
– При царе Горохе? – подтрунил старик, на что Какаранджес надменно огрызнулся:
– Мода уходит – стиль остается.