Формула всего - стр. 18
– Эй, подать сюда плоску! – сказал Муша. Плоской называлась бутылка шампанского с привязанной к горлышку красной лентой. Ее вручали отцу невесты. Если тот открывал бутылку, значит – все, свадьба будет.
Откинув на урдэне ситцевую закрылку, Драго продемонстрировал всем пузатый бочонок с красным вином. Потом он резко ударил ему в бок обухом топора – деревянная втулка вылетела из бочонка, как пуля, и пьянящий запах ударил цыганам в нос.
– Эй, чавалэ, выпьем перед началом дела! – пригласил к угощенью Муша. – Отдаст цыган дочку или не отдаст – все потребовать не мешает. Платок на кнут завяжите! Буртя, ты хоть штаны подтяни… Вот тебе шкатулка с золотыми сережками. Погляжу я, как не отдаст кузнец дочку за моего внука!
Цыгане быстро осушили железные кружки.
– Пора, – Муша заломил картуз набок.
Рябчик стащил с урдэна второй бочонок и осторожно катил его перед собой, толкая ногами.
Глава восьмая
Яв любово – гостеса явэса, а паскирэса на кажно попэрла[25].
Ишван уже ждал их. Он переоделся в черный жилет, украшенный узорной вышивкой, белую шелковую рубаху с перламутровыми пуговицами и широкие суконные шаровары, пышно приспущенные на гармошчатые голенища хромовых черных сапог.
К приему сватов в их семье готовились загодя. Жена Христина полдня отдала стряпне, сыновья топили шишками самовар. Медную посуду вычистили с золой до блеска.
Христофоровы пришли в полдень. Их сопровождали Рябчик и Граф. Какаранджес опять обогнал всю команду и церемонно раскланялся перед Ишваном.
– Здравствуй, – сказал кузнец коротышке. – С чем пожаловал ко мне в гости?
Какаранджес приставил левую руку к боку и заявил:
– У вас товар, у нас купец.
– Да ну? – Ишван притворился, как будто не понял.
– Вишенка созрела – делись.
– О чем ты, морэ?
– Говорю, нехорошо дуплу без меда.
Неизвестно, до каких еще метафор договорился бы Какаранджес, если бы в этот момент не подтянулись остальные цыгане. Ишван обменялся с ними рукопожатьями. Муша держал шампанское за спиной и начал издалека:
– Что скажешь, Ишван? С прошлой осени, кажется, мы с тобой не встречались, туда-сюда.
– Скажу, что гость в моем шатре – первый человек после Бога, – ответил кузнец.
– Значит, принимаешь нас, братец? Если принимаешь, так и плоску прими, – Муша торжественно передал кузнецу бутылку с шампанским, а Драго вручил ему новенькую кувалду.
– Хороший инструмент, – оценил подарок Ишван взглядом знатока.
– Мой внук умеет выбирать, – сказал Муша.
Ишванова цэра, пошитая из плотного матрасного тика, достигала в высоту трех с половиной метров. Два передних шеста, образующих вход и перекрещенных сверху рогулей, были тщательно отделаны. Чтоб добиться идеальной гладкости, Ишван в свое время опалил их над огнем, а потом отполировал кусочком битого стекла.
«Если отец любит труд, то и дочку воспитал по себе», – сделал в мыслях одобрительный вывод Муша, признав в кузнице рачительного и заботливого хозяина.
Ситцевый полог с кистями и аппликациями был аккуратно прибран к крылу и тоже свидетельствовал о достатке и благоденствии. Христофоровы зашли внутрь. У задней стенки, оглоблями влево, стоял урдэн. Его прикрывали занавески из набивного шелка, а немытые пыльные колеса были обмотаны серой дерюгой. Над урдэном возвышалось гигантское зеркало из тех, что привычнее видеть в дворянских залах, а чуть повыше, к задней сошке, крепилась икона, изображающая подвиг святого Георгия Победоносца.