Формула контакта - стр. 43
– Поглядела бы я на твои бицепсы, – заметила Кшися, – на таких-то харчах, как тут.
– Кстати, о харчах. – Наташа только обрадовался перемене темы. – С «Рогнеды» дразнились, что в Петергофе университетские биологи ввели в своем кафе обязательное кемитское блюдо, на предмет добровольного эксперимента. Им рогнедские транспортники поставляют хвосты от здешних крокодилов. Техника получения сего продукта предельно проста: двое подкрадываются к ящеру и берутся за хвост, а третий над самым ухом…
– Говорит жалобно: сделай милость, отдай хвост! – вклинился Алексаша.
– Третий стреляет холостым патроном. Остальные патроны, естественно, боевые, – до сих пор все гады вели себя с феноменальной сговорчивостью, обламывали сами себе лучшую половину, как наши ящерки, и удирали. Но вдруг попадется какой-нибудь строптивый?
– Строптивых есть целиком!
– Зачем? В хвосте добрый пуд чистого мяса, а такой живой мясокомбинат отращивает на себе три-четыре хвоста в год.
– А что такое пуд? – спросила Кшися.
– Вот серость! – возмутился Алексаша. – В килограммах – это две руки, да одна рука, да один палец.
– Дошло. Но для кемитов такая мера сложновата.
– Меткаф говорит, в здешних горах есть пещерные твари, ну прямо скаты сухопутные. Ползет такой ковер, ворс сантиметров на семьдесят… – Самвел все еще безуспешно пытался привлечь внимание Кшиси, но это ему никак не удавалось.
– Нет, бросаю эту мышеловку, лечу в Петергоф! – загорелась она. – Представляете, вечер в кафе: бульон из гадских хвостов, антрекот… то есть антрегад подхребетный, хвостики вяленые над Этной, на запивку…
– Лучше не надо про запивку: это дурной тон! – снова попытался высказать свое мнение Самвел, но его опять проигнорировали.
– А на дежурных студентках униформа – гадские мини-дубленки! – А вот у Наташи сегодня был приступ буйной фантазии.
– Не слушай ты его, Кшиська, – поморщился Алексаша, – стопроцентный плагиат: бюстгальтеры на меху.
– Я и не слушаю. В горных пещерах сталагмиты, не попасешься. А во многих еще и вода. Что там делать мохнатому скоту, не представляю. Намокнет и замерзнет, сердечный. Так что нашему Меткафу, конечно, до Распэ далеко, но догоняет. На брехунов, вероятно, тоже распространяется закон сходимости видов.
– Ну, Кшиська, зачем так безапелляционно? Ты-то откуда знаешь, что там, в пещерах?
– Можете представить себе, господа лоботрясы, – я всегда была отличницей. И когда нам во время подготовки крутили «Природу Та-Кемта», я не писала записочек разным курносым практиканткам с факультета стюардесс малокаботажных линий, как некоторые из здесь присутствующих.
– Ничего-ничего, – зловеще каркнул Алексаша, – поругайся еще со своим Гамалеем – он тебя отсюда в два счета выпрет. И пришлют нам пару курносеньких… А про горные пещеры, между прочим, в нашем курсе ничего наглядно не было, одни гипотезы – съемки-то велись со спутника, тогда и «Рогнеду» еще не смонтировали.
– Пещеры я видела! – запальчиво возразила Кшися.
– Во сне?
– Хотя бы!
– Ой, Кшиська, ой – уши вянут.
– А почему нет? – вступился Наташа. – Кемиты вообще производят на меня впечатление малых с великими странностями. Наш Салтан не допускает, чтобы они владели телекинезом, а я не вижу в этом ничего удивительного после того, как они за четверть часа могут превратить собственные руки хоть в метлу, хоть в топор. С земной точки зрения – абсурд, но ведь при желании ту же самую аутотомию ящериц можно рассматривать как проявление нечистой силы. Оборвали хвост – значит вырастить его сможет только черт. Чистым силам это недоступно. А здесь любая тутошняя корова и хвост отбрасывает с испуга, и шкуру меняет по весне. Чертовщина!