Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта - стр. 8

Гордеев увидел нас и разволновался. Сказал что-то общеукрепляющее:

– К нам приехали друзья… Близкие по духу… Поддержать… Поэт… Стихи всегда помогают… Пушкин, Лермонтов, Маяковский… Мы любим их с детства. Правда, Илья?

Я тоже заволновался. А потом увидел такие знакомые лица. Каряка, Парфенов, Лоськов, Нахушев. Это была если не родная, но такая близкая банда, что я успокоился. Просто старался не смотреть на Зелао. Кариока свое выражение лица точно перенял у него.

Сказал, какие они молодцы, как приятно за них теперь переживать. Затем, представив им Сашу, я опустился на свой стул.

Вулых волновался так же, как в ту ночь, когда его с шубой жены в руках забрали ночью в милицию. Он положил жену в роддом, денег на такси не было, и пришлось идти пешком через пол-Москвы. Вернее, ему нужно было идти через пол-Москвы, а прошел он метров двести от силы.

– Ну что, друзья, – бодрясь, начал он. – Я приехал к вам почитать свои стихи…

Зал смотрел недоумевающе, почти как Вася Каратаев на Малежика. И это Сашу взбодрило.

– Уверен, – сказал он уже бодрее, – что команду, где играет Вадик Евсеев, словом «х…» не испугаешь.

Все посмотрели на Гордеева. С каким-то новым недоумением. Андрюша Гордеев краснел, переходя от розового цвета к пунцовому.

– Поэтому для вас моя поэма «Эльвира Гуляева». Илье она очень нравится!

В музее Маяковского публика рыдала от смеха. На базе в Кратове было тихо, и недоумение ощущалось физически. Мой лоб был в испарине. На Гордеева было страшно смотреть. На Вулыха тоже.

Ни смешочка, ни ухмылки.

– «Баллада о «Роллс-Ройсе»», – объявил Саша.

Хрюкнул от смеха Лоськов. Забился, уткнувшись лбом в спинку стула, Парфенов. Зал вел себя как надо. Я расслабился и начал ухмыляться вместе с ребятами.

На следующей поэме ржали в голос. Мат никого не смущал, его даже угадывали и подсказывали. Было классно. И тут Гордеев встал и вышел в центр.

– Большое спасибо! Давайте поблагодарим наших друзей.

Вулыху аплодировали. С удовольствием. Спрашивали адрес сайта.

Андрей Львович отвел нас поужинать в столовую. Я не понимал, почему он такой скованный. Сказал ему: «Давай колись».

– Понимаешь, – Андрюша смотрел не прямо в глаза, а в сторону, – я сегодня тренировку остановил. Сказал: «Ну вы же нормальные люди, на стадион ваши жены ходят, дети. Давайте без мата. Рабочий момент, когда по ногам попадут, – это нормально. А все остальное давайте уберем!»

Мы заржали. Вулых утирал слезы, вспоминая свое приветствие команде после внушения Гордеева: «Уверен, что команду, где играет Вадик Евсеев, словом «х…» не испугаешь»…