Фонд последней надежды - стр. 10
– Ну ты посмотри! Ни фига себе? Мать-Тереза, блин. И не стыдно тебе? – Гулька гневно топнула ножкой. – Мы – типа освобождённые женщины Востока, а ты нас вечно позоришь, подкаблучница!
– То же мне, освобождённая… – хмыкнул Жорка Непомнящий, как всегда бесцеремонно влезая в чужой разговор. – Вали тогда к Алле Львовне, у неё как раз грантёры новые – Феминисткая мусульманская лига.
– Иди ты! – подавилась ковбойским дымом Гулька.
Коллеги изумлённо загоготали.
– Жорка, брешешь! Какой баян!
– Афигеть, дайте две! Феминистки-мусульманки, что ль?!
– Это чё… Шняга. А вот вы видали, как Нацбанк жопой в лужу сел? – Славка Сыскин, Жоркин ассистент, улыбчивый парняга с невероятно широкими плечами, похожий на Ивана-дурака, полез в карман и извлёк новенькую десятитысячную туаньговую купюру. – Гля, братва… Они, мудозвоны, по-буркутски не базарят, вот и ложанулись, вместо ихней «i» с точкой простую «и» написали!
Ася взяла у него радужную бумажку, вгляделась в текст. Подтянулись айтишники, водилы, завхоз Амбцибовицкий просочился сквозь толпу, Артёмка, отставив в сторону тонкую дамскую пахитоску, укоризненно качал головой… Злосчастная купюра под свист и улюлюканье пошла по рукам.
На купюре был изображён ан фас видный мыслитель и врач Древнего Востока Абу Али ибн Мубарак в нарядной чалме. К буркутам он имел такое же отношение, как Макбал Идрисовна к танцу маленьких лебедей. Просто арабского мыслителя угораздило родиться в крохотном горном селении неподалёку от тех мест, где ровно тысячу лет спустя Советская власть построила промышленный город Шыркан, центр металлургии и тяжёлого машиностроения Буркутской советской социалистической республики.
Учитывая исламские традиции, ни одного портрета Абу Али ибн Мубарака в действительности никогда не существовало, но это досадное упущение было исправлено при создании Буркутской энциклопедии. Так Мубарак стал символом буркутской государственности и был воплощён в десятках скульптурных монументов, сотнях научных работ и на обложках миллионов школьных дневников. Однако настоящая слава, и не снившаяся древнему врачу, пришла к нему, когда его полностью нафантазированное безвестным художником-дизайнером благородное бородатое лицо с тонким носом и добрыми раскосыми глазами украсило буркутскую туаньгу.
Слева от Мубарака была нарисована растопыренная ладонь, сквозь которую проходил пучок разноцветных линий, напоминающий длинную бензиновую струйку в луже. И это, учитывая количество нефтяных месторождений Буркутстана, было тоже весьма символично. По слухам, рука была Бати – типа бонус от Президента всем тем, чья зарплата предполагала расчёт в десятитысячных купюрах…
Гулька Карапетова, меняя тему, затараторила:
– Прикиньте, Жибек трепалась – вчера явился этот, менеджер кризисный. Только он не кризисный, под него, не поверишь, новую программу открывают. Жесть! Нет, вы подумайте, – от избытка энергии она подпрыгнула на своих толстых ножках, как на пружинках. – Сокращения же будут! Мойдодыр уже приказ подписал, а тут этого шустренького пристраивают! Бюджет-то не резиновый!
– И что за программа? – безразлично спросила Ася, думая о том, идти сегодня на курсы английского или закосить. Страсть как хотелось закосить.
– Да мне плевать. Сегодня на стаффе скажут. И про сокращения тоже.