Физрук по соседству - стр. 17
Я делаю шаг. Один.
Она не отступает.
— Хочешь по-честному? — говорю тихо, чувствуя, как напряжение между нами можно рассечь ножом. – Даже мне, проработав всего несколько часов стало понятно, что заучка Васнецова никогда бы не осталась в одном помещении с таким как Смирнов. А значит ты хотела сюда прийти. Так что можно сказать, что я просто исполнил твои тайные желания.
И только то, что она не двигается, говорит о ом, что я прав.
Я втягиваю запах её кожи, как будто каждая её молекула способна разжечь во мне пожар.
В воздухе витает смесь страха и возбуждения, и я ловлю её, словно глубокий глоток свежего воздуха перед бурей. Киваю в сторону двери:
— Там душ. Предлагаю зарыть молот войны, — произношу я, голос мой словно шёпот, наполненный обещанием и нежной угрозой. – И расслабиться после трудового дня.
Она напряжена как струна, вжимает ключ в мой прессак, словно хочет проткнуть.
В этот же миг я хватаю её кулак, сжимая его так, что ключи, до этого цепко сжатые в её руке, просто падают на пол.
Смотрю ей в глаза, и по тому, как они блестят, понимаю: она уже готова выполнить любые мои желания.
Её взгляд, полный тихого подчинения и тонкой дерзости, говорит, что первым актом станет поцелуй этих сочных, манящих губ.
Мне жарко, тело горит от внутреннего напряжения, каждая мышца пульсирует от ожидания. Но она, словно неожиданно осознав всю глубину момента, пятится назад, оказавшись плотно прижатой к холодной стене.
Я подхожу ближе и ставлю руки над её головой.
— Впрочем, душ можно принять и после, — шепчу я, почти не веря, как в одном мгновении моя уверенность сменяется желанием задержаться на этой границе между контролем и преданностью.
Она наклоняется, медленно закрывает глаза и, как будто впервые отказывается от всех слов, просто позволяет своим губам встретиться с моими.
Вкус её — микс влаги и соли. Она же плакала, я буду ее лечить. Скольжу языком по ее губам, толкаю его между зубов, слыша ожидаемый стон.
Даже обидно, что такая строгая училка оказалась обычной бабой, которой нужен просто крепкий член. Обыкновенной, такой же, как многие кого я трахал до отсидки, и во время нее. А значит можно не нежничать, значит для нее подобное мужское поведение в порядке вещей.
И почему мне казалось, что в ней есть нечто большее, чем просто классные сиськи и жопа?
И я оказываюсь прав, иначе чего ей вдруг целовать меня в щеку, скользит языком по шее, кадыку, руками гладит плечи.
В этот миг всё становится ясным: между нами нет места для игр слов — только чистая, грязная похоть. А значит скоро будет жесткий трах. И не нужно будет больше торчать в этой школе, до которой явно не добралось финансирование.
Женя опускается медленно. И пусть она очередная шалашовка, мне определенно нравится, как она все делает. Тонко, изящно, словно впервые. С тем самым выражением лица, от которого по спине идёт дрожь. Не торопится — будто дразнит, будто хочет, чтобы я прочувствовал каждую секунду.
И я чувствую.
До последней жилки.
- Минет - это просто отличная идея. Покажи на что способна.
Пальцы её скользят по моему животу — лёгкие, но уверенные. Как будто она знает, что именно здесь пульсирует всё напряжение. Где именно проходит граница, за которой я перестаю быть спокойным тренером, и превращаюсь в мужчину, который больше не может ждать.