Финишная черта - стр. 35

– Последние двадцать кадров. – Нат ободряюще кивает. – Ты сможешь. Помни про руки, убери их от бедер.

– Хорошо, – выдыхаю я и в миллионный раз прислушиваюсь к ее просьбе по поводу шрамов.

Это просто рефлекс. Я не контролирую свои движения. Мне просто хочется прикрыть уродство, которым я сама же себя и наградила. Нат в курсе откуда они, но не в курсе того, что за ними стоит.

Вспышки камеры мелькают и мелькают, ослепляя меня. Я стараюсь расслабиться и быть секс-бомбой, а не человеком с рекламы таблеток от боли в животе. Натали говорит, что идеальная формула расслабленного лица – расслабить мозг и напрячь ягодицы. Это я и делаю.

Если с ягодицами все в порядке, то с мозгом явные проблемы…

– Ура! – Хлопает в ладоши Нат. – Ты была прекрасна, как и всегда.

– Ты мне врешь, чтобы я не расстраивалась, – усмехаюсь я, поднимаясь с пола.

– Когда я тебе врала? – Она откидывает светлые волосы, уложенные в голливудскую волну, и упирает руки в бедра, на которых отлично сидят брюки палаццо. Натали знает толк в моде.

– Как насчет… Вчера?

Я направляюсь в раздевалку, потому что меня уже трясет от холода. Четыре часа на ледяном полу явно скажутся на моих почках. Мне нельзя заболеть. Мне вообще нельзя подвергать свою жизнь опасности. Гас даже запрещает ездить за рулем вне трассы во время сезона. Логику я не особо понимаю, ведь моя деятельность идет рука об руку с риском для жизни. Но он говорит, что в рамках гонки мне угрожает двадцать-тридцать водителей, а не половина придурков города, которые не умеют водить.

– Это не считается. – Отмахивается Нат, протягивая мне джинсы. – Ты отлично справилась и без меня.

– Неправда. Это было ужасно.

Я надеваю светло-синие прямые джинсы, а затем обуваю бордовые конверсы. И жизнь сразу кажется немного лучше.

– Правда, правда. Гас рассказал мне, что ты знакома с РАССЕЛАМИ! Большими буквами! – она выкрикивает эту фамилию как человек, который думает, что чем громче говорить в динамик телефона во время плохого сотового сигнала, тем лучше тебя услышат.

– Ради бога, не оповещай весь Лондон об этом, – шикаю я, выхватывая у нее из рук свой белый пушистый свитер.

Он спадает на одно плечо, и меня пробирают мурашки, потому что мне нужна чертова печь, чтобы согреться.

– Гас сказал, что у вас с младшим Расселом какие-то слишком томные взгляды. – Нат деловито постукивает носком туфли. – ПОЧЕМУ Я НЕ ЗНАЛА, ЧТО У ТЕБЯ СЕКСУАЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИКА С ЛОРДОМ?

– Натали!

Жар обжигает мои скулы, и вот теперь уже не так холодно.

– Все-все, молчу, – шепчет она. Проходит секунда. – Ты давно его знаешь? А как вы познакомились? Он джентльмен в постели? У него аристократический нос? Ну нос не в плане нос, а н-о-ос.

Боже, помоги мне.

– Какой нос? – Гас вальяжно вплывает в раздевалку.

Наверняка он приехал за Натали, чтобы она не добиралась до дома одна. Он всегда так делает, даже если она находится в другой стране. Романтика еще жива.

– А если бы я была голая? – Возмущенно вскидываю руки. – У вашей семьи вообще есть хоть какие-то манеры?

– Оу, смотри, она сказала слово «манеры». Общение с аристократией имеет свои плоды, – шепчет Натали Гасу.

– Да нет, она все такое же дитя индиго, – говорит он ей на ухо. – Процесс эволюции не быстр, милая.

Я стою, сложив руки на груди, и прикидываю возможные варианты новых друзей, потому что старые больны на голову.