Финеас Финн - стр. 75

Финеас Финн пребывал в совершенном неведении о том, что ему предстоит, и лишь смутно воображал себе, что каждому нужно будет сказать, согласен ли он с предлагаемыми мерами. На площадь Сент-Джеймс он отправился с Лоренсом Фицгиббоном, но не мог расспросить даже его, так стыдно было показывать свое незнание.

– В конце концов, это ровным счетом ничего не значит, – заявил Фицгиббон. – Что скажет мистер Майлдмэй, ты знаешь не хуже меня. Потом слово возьмет Грешем. Потом Тернбулл что-нибудь возразит. И наконец, мы согласимся – с чем угодно или вовсе ни с чем, на этом дело и закончится.

Финеас по-прежнему не понимал, потребуется ли выбор лично от каждого или же нет, и по завершении собрания был разочарован: казалось, он мог бы с тем же успехом остаться дома и никуда не ходить. Тем не менее он присутствовал по приглашению мистера Майлдмэя и дал молчаливое согласие на то, чтобы план реформ был принят в эту парламентскую сессию. Лоренс Фицгиббон описал произошедшее весьма точно: мистер Майлдмэй произнес длинную речь, мистер Тернбулл, большой радикал, считавшийся представителем так называемой манчестерской школы [12], задал полдюжины вопросов. Мистер Грешем в ответ произнес короткую речь. Затем еще одну речь произнес мистер Майлдмэй, и собрание завершилось. Суть заключалась в том, что будет предложен билль о реформе, весьма щедро расширяющий избирательное право, но не предусматривающий тайного голосования. Мистер Тернбулл выразил сомнение, удовлетворит ли это жителей страны, но даже он высказывался мягко и держался учтиво. Репортеры не присутствовали: этот шаг к превращению приватных собраний в частных домах в собрания публичные еще не был совершен, а раз так, то не было нужды горячиться, и все вели себя учтиво. Они пришли к мистеру Майлдмэю, чтобы услышать его план, и они его услышали.

Два дня спустя Финеас должен был ужинать с мистером Монком. Тот пригласил его, встретив в палате общин:

– Я не устраиваю званых обедов, но хотел бы, чтобы вы пришли и познакомились с мистером Тернбуллом.

Финеас, разумеется, принял приглашение. Многие называли мистера Тернбулла величайшим умом государства и утверждали, что страну может спасти только строгое следование его указаниям. Другие рассказывали, что он демагог и мятежник в душе, в нем нет ничего от англичанина, он лжив и опасен. Последнему Финеас был склонен верить и, так как опасность и те, кто ее несет, всегда привлекательнее, чем их противоположность, был рад возможности поужинать в компании такого человека.

Пока же наш герой отправился к леди Лоре, которую не видел с последнего вечера в Лохлинтере, и которую поцеловал тогда на прощание под водопадом. Он нашел ее дома, а с ней и ее супруга.

– Похоже на визит к Филемону и Бавкиде [13], верно? – она встала, чтобы поприветствовать его.

С мистером Кеннеди Финеас уже виделся на собрании у мистера Майлдмэя.

– Очень рад застать вас обоих.

– Но Роберт сейчас уходит, – сказала леди Лора. – Он уже поведал о наших приключениях в Риме?

– Ни слова.

– Тогда это должна сделать я. Но не теперь. Папа Римский был с нами так любезен! Жаль, что у нас на него нынче сердиты [14].

– Я должен идти, – поднялся с места ее муж. – Полагаю, мы увидимся за ужином.

– Вы будете у мистера Монка?

– Да, и он пригласил меня нарочно, чтобы я увидел, как Тернбулл обратит вас в своего сторонника. Будем только мы вчетвером. До встречи.