Филарет. Патриарх Московский - стр. 26
– Извиняй, Фёдор Никитич. Говори дело!
– Этого на правёж к государеву казначею Михаилу Петровичу и книгу, что у него лежит, захвати.
– Слушаюсь!
Мордатый стражник отдал свой бердыш напарнику, строевым шагом протопал от двери до дьяка и ловко одной рукой выдернул его из-за пюпитра. Другой рукой он прихватил книгу, весившую килограмм двадцать, и, не обращая внимание на тяжесть в обеих руках, побрёл к дверям. Лицо его расплывалось от удовольствия. Стражник, вероятно, был рад любому шевелению воздуха вокруг него.
Дьяк словно замёрз или испустил дух, болтаясь в руке стражника словно тряпичная кукла.
– Ты иди, я следом буду! – крикнул я стражнику и обернулся к писарчукам.
– Кто из вас знал про то, что дьяк правил книги? – спросил я.
Все опустили головы.
– Та-а-к! Всё понятно!
Я развел руками.
– Ты и ты, – я ткнул пальцем во второго и в третьего работника пера, – следуйте за мной. Если будете правильно себя вести, обойдёмся без дыбы. Пошли вслед за стражником.
Они медленно вышли из-за пюпитра и медленно побрели мимо меня к выходу.
– Пошли! – резко выкрикнул я, и наподдал последнему и самому высокому под зад, попав носком сапога куда-то в левую ягодицу.
Получилось поднять ногу классическим боковым круговым довольно высоко и это получилось очень неожиданно для писарчука. Он взвизгнул и, подпрыгнув, сразу догнал первого.
– Всем остальным – работать.
Я прошёлся вдоль пюпитров, заглядывая в листы, словно запоминая.
– Приду, проверю, – сказал я и стукнул по левой ладони сложенной нагайкой.
* * *
– Вот тут и тут, – показал я на замытые места в книге. А вот тут уже вписаны другие имена.
Дед внимательно посмотрел на указанные места в книге, а потом, подняв глаза, на дьяка прошипел:
– Что же ты творишь, пёс! Ты кого вперёд пишешь?
– Михал Петрович! Прости Христа ради. Бес попутал.
– Я тебе сейчас прощу, шелудивое отродье!
Дед выхватил из моих рук нагайку и перетянул ею дьяка от правого плеча по груди так, что на плече лопнул кафтан. Дьяк, как подрубленный, рухнул на пол и обмер. Я с уважением посмотрел на деда.
– Мне до такого удара ещё ох, как далеко, – подумал я.
– В нашу пыточную его, – сказал дед стражнику. – Кату скажи, чтобы не трогал. Пусть закуёт только. Сам приду поспрашиваю. И это… Не кормите его. Воду давать чуть-чуть.
– Там у ката кто-то был с утра.
– Ах, да! Ну ништо. Пусть привыкнет. Ступай!
Дьяка утащили, мы остались вдвоём.
– Ну, ты угодил, Федюня! – проговорил дед. – Не мог я его, паразита, «за руку схватить». Знал, что правит, а не мог. А ты пришёл, увидел и схватил.
– Случайно получилось, деда. Я чуть задержался после царя… Домой пришлось сбегать. А он пристал, вот я его и плёткой, а он убежал. Я за его стол сел и нашёл…
– Зачем? – удивился дед.
– Что зачем?
– Зачем домой бегал?
Я засмущался.
– Говори-говори. Каверза какая случилась?
Я поморщился, а потом, мысленно махнув рукой, сознался.
– Уссался я деда, – Государь лицо изобразил злодея, да руки ко мне скюченные протянул, да так похоже, что не выдержал я, и того. Прыснул немного, но неприятно ходить в мокрых портках. Вот и побежал домой. Да сапог по дороге порвался, да чуть под аргамака не попал.
– Какого аргамака? Кто это у нас по Москве на аргамаках ездит?
– Да, приставы, что посольство английское сопровождали.
И тут я вспомнил про пакет, скинутый мне из посольского возка. Вспомнил, что он остался лежать на моей кровати. Я похолодел. Видимо дед что-то увидел в моём лице и забеспокоился.