Фиктивная жена генерального - стр. 33

Я уже не так озадачен Владиславой. Хотя тут больше подходит совсем иное определение, весьма созвучное с первым.

Вспоминаю, что теперь в доме совсем не расслабиться и даже не походить в полотенце. Это бесит больше всего.

И поэтому я как проклятый втискиваюсь в свой тяжелый банный халат, а главное — совсем неудобный.

Выхожу из ванной комнаты и направляюсь в гостиную перекусить и как-то осмыслить такие масштабные перемены в своей жизни…

И тут наталкиваюсь на Владиславу.

Девушка сидит на диване, скрестив ноги, и читает. На ней какая-то пижамка. Не пижама, а одно название, и какая-то фигня натянута на лоб.

И чего ей в комнате не сидится?

Я только, быть может, вошел в хорошую фазу адекватности, а теперь вот смотрю на ее длинные ноги, а хотел ведь поесть.

Еда!

Отрываю взгляд от девушки и двигаю сразу к холодильнику.

Не буду ничего у нее спрашивать. Поем, попью чаю зеленого, но это не точно, и скроюсь у себя. Там как раз отчетность квартальная от финансового отдела поджидает, много неотвеченных электронных писем. Так что нормально, справлюсь и не умру. Как-то же надо привыкнуть к Мирону, к Владиславе.

Но если к ребенку я уже не просто привык, а весьма проникся, то девушка в моем доме — это к несчастью, как на корабле.

Чего только стоил отек, когда Владислава полила меня каким-то дурацким удобрением вместо воды.

Стою и смотрю в холодильник. А мысли совсем где-то не здесь. И тут раздается рядом ехидное:

— Не скажи только, что ты на диете?!

— Нет. Зачем мне диета?

— Ну как же, там белок, и вообще, — тыкает девушка указательным пальцем мне в плечо.

— Я не придерживаюсь специального питания.

— Тогда чего с такой кислой миной ты залип у холодильника?

— Задумался…

А она как-то так бодренько двигает меня бедром в сторону. Я отступаю к окну.

— Есть от чего… — в растерянности смотрит на холодильник Владислава.

— А ты?

— Что я?

— Ну, не сидишь ради фигуры на правильном питании? Сейчас это модно.

— Бабуля говорила, что молодость самая прекрасная пора и именно сейчас можно все и даже больше. Я позже подумаю о фигуре, пока у нее нет срока.

— Срок есть у всего, — тихо проговариваю и смотрю на то, как Владислава внимательно рассматривает контейнер с котлетами.

— Можно я возьму себе немного? — и смотрит на эти котлеты с каким-то вожделением, что мне становится не по себе оттого, что я не всегда ценю то, что имею.

Повар обычно с пятницы забивает мне холодильник на рабочую неделю. А я то в ресторанах, то в офисе ем. Я пробовал делать заказ дня на три, но вечно в этот промежуток что-то случается, и снова все стоит и ждет своего часа.

— Конечно.

Себе беру бурый рис и запеченное мясо. Остается только все это погреть.

— Я разогрею, — проговаривает Владислава и забирает из моих рук пищевые контейнеры.

— А может, все-таки я?

— Ну что ты, греть не готовить. Кстати, хорошо, что в соглашении об этом речи не идет.

— Ты не умеешь готовить? — удивляюсь.

Как так, что девушка из небольшого городка не имеет подобного навыка?

— Умею, в теории… Практики пока очень мало. Моя мама… Впрочем, не важно. Считай, не умею.

— Не важно так не важно, — пожимаю плечами.

Я сервирую барную стойку на двоих.

Владислава включает конфорку под сковородкой.

Все идет хорошо. Я со спокойной душой отворачиваюсь, достаю из хлебницы буханку, нарезаю и выкладываю на тарелку. И тут слышу: