Фиалковое сердце Питбуля - стр. 62
– Купи себе уже вибратор! Нервная стала от недотраха, – Регинка хохочет и уворачивается от летящей в ее сторону мочалки, а потом, в ответ, снимает свою лейку и врубает душ на полную, выкрутив на максимум холодную воду.
– А-а-а-а-а!!! Сучка! Регинка, дура!
Анька визжит, забиваясь в угол кабинки, чтобы на нее попадало меньше воды, сдергивает свою лейку с держателя и через пару секунд в душевой визжат уже все: и те, кто развязал эту войну, и те, кто попал под ледяной душ за компанию. Прыская от смеха, жду когда в обмене «любезностями» образуется мимолётный промежуток затишья и пулей выскакиваю из душевой, едва не навернувшись на скользком кафеле.
– Что там, Эв? – Надя, соседка по шкафчикам, уже заканчивающая одеваться, смотрит на меня с вопросом, а я хохочу и машу ладонью в сторону визгов, вышедших на новый уровень:
– Анька с Региной с ума сходят.
– А-а-а, – тянет она, хихикает на очередной поток Аниного мата и ультразвуковой визг, оборвавший его на полуслове, а потом кивает на мой шкафчик. – Тебе звонили.
– Ага, спасибо. Анька уже сказала.
Вытираю руки полотенцем, чтобы посмотреть, кто так «пробесил» Аню Ванессой Мэй, и удивленно таращусь на уведомление, показывающее двенадцать пропущенных звонков от Назара. Странная, необъяснимая тревога обрушивается на меня лавиной, я жму на иконку вызова, замерев с полотенцем, прижатым к груди, а в трубке звучит длинный гудок, следом еще один и еще, а потом переполошенный голос Назара, ускоряющий эту лавину до невообразимой паники:
– Эвридика ты где?
– В школе, а что? – отвечаю, не понимая чем могут быть вызваны такой странный вопрос и особенно интонация. – Что-то случилось?
– Да. Эв… ты… мочь? – большую половину слов глушит шум ветра и громкий рокот, но я уже начинаю торопливо вытираться и киваю:
– Да! Конечно!
– Буду… ять.. ут.
– Поняла!
– Эв, что-то случилось?
– Не знаю, Надь. Наверное.
Надя, отложив расчёску на полочку, смотрит на мое суматошное вытирание и сбор вещей в сумку вперемешку с одеванием, но я лишь жму плечами в ответ на тревожный взгляд и скачу в трусах и лифчике к шкафчику Ани, чтобы хоть немного подсушить свою гриву. Мне страшно от того, что что-то, непонятно что, произошло, а мысли все крутятся в голове, перебирая возможные варианты, один другого хуже, и придают скорости моим сборам.
С полупросушенными и распущенными волосами, на ходу застегивая куртку, я выскакиваю из дверей и ойкаю, когда Назар выдергивает из моих рук сумку, закидывает ее мне на спину как рюкзак, потом напяливает на голову шлем и за руку тянет к рокочущему мотоциклу.
– Что случилось?
– Все потом. Садись и держись крепче.
Паника уже не просто бьет в виски, она шкалит по максимуму, холодя кончики пальцев неизвестностью, но я сажусь на седло, не раздумывая, обхватываю Назара руками и прижимаюсь к нему всем телом, визжа от испуга, когда мотоцикл срывается с места, встав на одно колесо.
– Назар! Назар! – кричу, вцепляясь мертвой хваткой в кожанку и вжимаясь грудью в спину Назара, гонящего свой мотоцикл с сумасшедшей скоростью по улицам, лавируя между машинами, – Ма-а-а-ма-а-а-а! – свой собственный визг режет уши, а сердце ухает в пятки, когда на одном из поворотов мы наклоняемся и едва не касаемся асфальта. – Наза-а-а-а-ар!
Не знаю каким чудом мы не грохнулись и не разбились. Мне страшно думать о том, что может произойти, не справься Назар с управлением, только он ставит мотоцикл в нормальное положение и снова выкручивает газ на полную, поднимая двухколесное чудовище на дыбы, а я визжу, как резаная, и все крепче прижимаюсь к спине Назара.