Фиалковое сердце Питбуля - стр. 46
– М-м-м… Что-то вроде игры в ассоциации?
– Да! – хлопнув в ладоши, Эвридика отпивает из бокала крохотный глоток воды и по-детски наставляет на меня палец. – Только сразу предупреждаю, там нет и не было никаких намеков на что-то большее.
– Интрига, – откладываю вилку, промакиваю салфеткой губы и ликую, когда Эва повторяет мой жест. – Я весь во внимании.
– Так. Тогда слушай. Манька учится в техникуме на повара. На первом курсе она устроилась помощницей в клуб «Feelings». Знаешь такой?
– Естественно, – улыбаюсь. Как же мне не знать этот клуб.
– Там получилась такая история, что владелец, Фил, как-то спустился на кухню и застал там Маньку с бутербродом, который она себе приготовила дома. Вот это важно!
– Запомнил, – смеюсь, кончиком вилки, словно ручкой, выводя слово на салфетке. – Бутерброд. Записал.
Смеётся на мою глупость. Тянет виноградинку в рот, кивает.
– Вот. Он спустился, а Манька и так от всего шарахается, а тут, представь, сам Фил – им старшая повариха запугала ее до икоты. Но не суть.
– Бутерброд все ещё важен или уже можно вычёркивать? – спрашиваю, поднося вилку к салфетке и улыбаюсь заливистому смеху.
– Назар, ну не путай! Бутерброд оставляем! И раз уж начал записывать, то впиши ещё Фила.
– Есть, – чиркаю и поднимаю взгляд обратно. – Что дальше?
– Ну Манька в панику ударилась, что Фил подумает, что она продукты из холодильника взяла или ещё чего хуже ворует.
– А мы-то уже знаем, что она бутерброд из дома принесла, – подсказываю я.
– Да! Манька в жизни чужого не возьмёт!
– Мне определенно нравится такой подход. Продолжаем?
– Ага. Вот, – трёт переносицу, смотрит на персик, но не берет. – Ну она на этой панике и давай себя с потрохами сдавать. «Не увольняйте, я ничего не брала! Мне работа очень нужна!» Вывалила всю правду и ревёт – она ж думает, что все. Уволят и слушать не будут.
– Из-за того, что напугали?
– Да! А Фил ей говорит – будешь мне завтраки готовить и, если мне понравится, с общагой помогу и на зарплату полную переведу. Ей же крохи, как помощнице, платили. Вот. Ну Манька там и развернулась на всю свою катушку. Наготовила завтрак, на следующий день снова прискакала готовить, а Фил через неделю ее к себе вызвал, показал приказ о переводе в штат на полную зарплату и привез на квартиру, где мы сейчас живём. Ключи дал, сказал чтобы училась и дальше так же хорошо и уехал.
– Человек слова, – кивнул я. Только почему-то в голове всплыла история с его отцом, где Гроссов-старший тоже дал слово перерезать всех, кто хоть как-то сунется к его сыну. Нахмурился, изображая буйную мозговую деятельность, и поинтересовался. – Вердикт можно выносить или ещё есть подробности?
– Есть! – закивала Эвридика. – Важная подробность. Очень важная! Вернее две. Мы ни разу не видели квитков, и Фил ни копейки не берет за аренду, хотя Манька пару раз набиралась смелости и спрашивала.
– У-у-у… Это усложняет задачу, Эвридика… Как вас по батюшке?
– Васильевна. А вас, Назар?
– Георгиевич. Назар Георгиевич Авалов, – дёрнул головой, изображая поклон и протянул ладонь, – Крайне рад знакомству, Эвридика Васильевна.
– И я, Назар Георгиевич, – прыснула она и ойкнула, заливаясь румянцем, когда я вместо рукопожатия развернул и коснулся губами ее ладони.
– Разрешите огласить диагноз, Эвридика Васильевна? – вновь поинтересовался, сводя поцелуй в шутку.