Фестиваль - стр. 18
Девушка вышла из ванной абсолютно голой.
– Давайте я приготовлю вам что-нибудь на ужин… – несколько смущенно сказала она.
– Давайте. – Чтобы скрыть некоторое замешательство, писатель с силой дернул ручку допотопного холодильника. Ручка отвалилась.
– Хотите, я вам ее починю? Я когда брала академический отпуск в институте, полгода работала на заводе железобетонных конструкций.
– Делайте что хотите. А мне надо срочно позвонить.
Накручивая телефонный диск, Сергей стал лихорадочно соображать о путях выхода из достаточно нетривиального, щекотливого положения. Как назло, абонент на другом конце провода наглухо молчал. Флюсов вернулся на кухню, уселся на стул и, забросив ногу на ногу, тупо уставился на обнаженную грудь девушки.
– Жарковато тут у меня, не правда ли? Какой номер носите – второй?
– А вам нравятся сисястые девушки, с пятым номером бюста, и жопастые – с пятьдесят четвертым размером?
– Фу, какая мерзость. А отвечать вопросом на вопрос невежливо. А мне нравится. Впрочем, на данный момент мне никто не нравится.
– А я?
– Вы, конечно, творческая индивидуальность, но в данном случае вы находитесь в общей группе…
– Но я все-таки попробую вам понравиться, уважаемый Сергей Сергеевич, – Девица вскочила на свободный стул и, напевая какую-то белеберду на непонятном языке, похожую на мелодии из индийских фильмов конца семидесятых годов, попыталась продемонстрировать что-то среднее между танцем живота и зажигательной самбой.
– Слезай, на хрен! Делаю тебе последнее предупреждение. Если еще раз попытаешься выкинуть что-нибудь подобное, тут же отправишься восвояси.
– А если не попытаюсь?
– Тогда еще посидишь… полчасика.
– Я еще кофе хочу. И спросить…
– Спрашивай, а кофе будешь делать себе сама.
– Как вы относитесь к президенту Пельцину?
Писатель, попытавшийся в это время сделать глоток кофе, подавился:
– В каком смысле?
– Как к президенту.
– Тебя правда это интересует?
– Конечно.
– Пельцин – алкоголик! Я тоже алкоголик, но существенная разница между нами в том, что я не лезу в президенты. Имеете пристрастие к зеленому змию – не лезьте на государственные должности. От моего пьянства и запоев никому ни холодно, ни жарко, я – сам по себе, а от глупостей Бориса Николаевича страдает народ. Окружил себя людишками средней руки – и вот результат: экономика развалена, политика отсутствует…
– А демократия?
– Демократия – это режим, при котором можно говорить все, что думаешь, даже если ты не думаешь ничего.
– А что думаете вы?
– Последнее время думать становится все труднее. Заниматься этим вообще сложно, а уж в условиях демократического режима… Этой способностью обладает лишь небольшой процент населения, самостоятельно же мыслить – единицы. Вот, к примеру, ты, Маша, можешь отслеживать явления по принципу причинно-следственной связи лишь на простейшем уровне, хотя и являешься одной из немногих особей из многочисленного отряда «женщиноголовых», способных к мыслительному процессу. Ты бы пошла оделась, так как кожа твоя начинает напоминать мне одну водоплавающую птицу.
Обиженно засопев, девушка скрылась в ванной комнате и притихла. После оглушительного шума спускаемой воды она появилась опять и попросила сигарету, на ней по-прежнему ничего не было.
– Ты начинаешь утомлять, – спокойно сказал Сергей Сергеевич.