Ферма механических тел - стр. 19
Что поделать, не везет мне по жизни с мужиками. Я скрипнула зубами и нахлобучила обруч на извиняющиеся глаза инквизитора. Он еще и виноватого из себя строит! Кто вообще на дне извиняется за свою силу? Святоша! Закатив глаза, я вцепилась в его предплечье и потащила к Буревестнику.
На Тагарту опустилась августовская ночь. Вдоль улиц зажглись газовые фонари, но их свет рассеивался и приглушался в вечном тумане и паре от теплотрасс, обвивающих здания. Квартал озарился характерно алыми вывесками, нервно подмигивающими вьющимся вокруг них астральным эманациям. Все астральное всегда липнет к местам прохода электрического тока.
За вывески цеплялись мальчишки с самодельными ловушками, собранными из вентиляторов и электрофорных генераторов Вимшурста, в которые эманации всасываются легко и быстро. Мальчишки их потом продают за мелочь муниципальным чистильщикам, пренебрегающим своими прямыми обязанностями из-за опаски соваться в трущобы.
Мимо продребезжал полуразвалившийся омнибус. Я проводила его завистливым взглядом. Если бы не святоша, запрыгнула бы на запятки и проехала безбилетником пару улиц. Минут пятнадцать сэкономила бы, не пришлось бы искать обходные пути по вонючим переулкам, где зачастую можно нарваться на перо в печень. Но шагать с приметным зангаосцем на буксире, припадающим на разбитую инсультом левую ногу, напролом через толпу желающих поразвлечься не лучшая мысль.
Одно из убежищ контрабандистов, которое чаще всего использует Барти, располагается под букмекерской конторой, принадлежащей Броневику, как и подпольные боксерские ринги с тотализаторами. Я приветственно кивнула пирату из команды «Буревестника», сторожившему задний вход, и на пальцах объяснила, что веду к его капитану оппозиционера. Бородатый детина в синем авиаторском плаще, указывающем на его военное прошлое, понятливо кивнул и бесшумно скрылся за дверью.
Спустя пару минут я втолкнула туда Хелстрема и спустилась с ним по лестнице в подвал, который в обязательном порядке наличествовал в каждом здании квартала Красных фонарей. Послание возымело свой эффект, встречали нас в полной боевой готовности. Неопытному гостю могло показаться, что в захламленном полутемном помещении сидит лишь Бартоломью за грубо сколоченным деревянным столом на колченогом стуле. Но я прошлась взглядом по грудам тряпок у стен и насчитала по меньшей мере пять дул револьверов, держащих на прицеле инквизитора. Мне стало чуть спокойней. Барти благосклонно мне кивнул, и я сняла с Хелстрема головной обруч.
Он, как и в случае со скальпелем у горла, мгновенно оценил обстановку. Что-то мне подсказывает, что ни один пират, сидящий в засаде, не был упущен кажущимся рассеянным священником. И скорее всего револьверов он насчитал больше, чем мой дилетантский в этих вопросах взгляд.
– Инквизитор Святейшей Енохианской Церкви, магистр Ли Мэй Хелстрем, – он протянул руку капитану воздушных пиратов и безмятежно улыбнулся. – Бывший сотрудник внешней разведки, действующий консультант Инновационного центра Тагартской школы эзотерики и член Лиги антиимпериалистов.
Барти театрально подкрутил ржаво-каштановые усы, хитро покосился на меня и оскалился стальными зубами. Шлепнул ладонями по коленям, поднимаясь, сбросил цилиндр на стол и с хлопком ответил на рукопожатие.