Феномен гносеофобии в церкви Ингрии. К 500-летию Реформации - стр. 9
Чему удивляться, потому что мы все такие. Где других взять?
И вот уж точно, чем эта религиозная организация не привлекательна, так это культурным пластом, основанием для самоидентификации: «я лютеранин, я русский или не русских (возможны варианты), я знаю, кто я – я не потерянный, я спасенный». Номинальное обозначение этого посыла на практике не выдерживает никакой критики.
Уровень профессионализма – тоже. Есть у них Дарья Шкурлятьева из отдела по связям с общественностью. Профессиональный уровень самостийного журналиста с претензией на высокую компетентность. Для людей, имеющих познания в этой области, опыт и возможности сопоставления, сравнения различных компетенций, суть Шкурлятьевой видна и очевидна.
Повторимся. Говоря о церкви как элементе самоидентификации, мы обосновываем мнение, что человек ищет систему, в которой комфортно и безопасно. В результате, входя в общество «единомышленников» получает определенность, уверенность. Ну, так это происходит в любой религиозной организации – выбирайте любую, к примеру, православную традицию, она русским ближе всяких иных.
На проповедях в церкви Ингрии вы постоянно можете услышать о вашем грехе, отсюда возникает осознание чувства вины. Пасторат это умело использует. Раньше этому вовсе не учили в церкви Ингрии. Теперь же существует особый модуль «рост церкви», на котором студентов и пасторов (пасторские семинары) обучают именно таким приемам. Возбуждать чувство вины для всех. Это помогает управлять людьми, ведь управлять можно только виноватыми.
Впрочем, эта задача не оригинальна, и не является ноу-хау ЕЛЦИ, такова задача и потребность любой идеологии. Но сказанное еще подтверждает, что в церкви Ингрии вряд ли можно встретить некие особо одухотворенный коллектив или хотя бы людей, стремящихся к совершенству (в контексте жизни без греха). Скорее в точности до наоборот: концепция учения такова – грешите и кайтесь, и прощены будете, господь всех любит и всех простил, всем даст прощение, за вас умер Христос.
Как уже было отмечено в начале нашего повествования, мы не ищем проказы или ереси в учении. Противоречия нет. Мы показываем, что церковь Ингрии суть религиозное учреждение, задуманное людьми, управляемое людьми, и это управление далеко от безгрешности, как и все людское, но здесь в ЕЛЦИ даже не стремятся что-то к лучшему менять – «и так сойдет».
И, поскольку люди, представляющие пасторат и в общем смысле руководство церкви Ингрии, используют те же методы, что и любая иная идеология, то церковь Ингрии следует рассматривать как учреждение, созданное для управления людьми. Как заметил один высокопоставленный член этой «церкви», ЕЛЦИ это даже не церковь, это проект, причем проект коммерческий и плохо управляемый. Хотя и имеющий внешние (формальные) признаки церкви.
Не пора ли задуматься об этом людям в то время, когда вас начинают увлекать идеи стать новым ее членом? Мы не навязываем суждений. Пусть этот вопрос каждый для себя решает самостоятельно. Эта позиция наименее греховна, поскольку сегодня и без нас много разговоров о том, что «правильно» и «неправильно», но это все лишь фантазии, интерпретации, которые кому-то выгодны. Всегда ищите того, кому выгодно то или иное действо, – таков наш совет.
Если в этой теме обратимся к Слову, то и там увидим, что написано: Христос нигде не говорил, что его слова истинны. Он говорил: «Я есть истина». А это разные вещи. Если (нет, не поучать), а всего лишь внимательно читать Писание, то и тогда ясным незамутненным корпоративными интересами умом можно понять, что Волю Божию (а не Царство Божие) надо искать во всем. А как ее искать, если все время занят собственными планами? Это насущная проблема. И ее не обошли и в проекте церкви Ингрии.