Фатальное прикосновение - стр. 16
Тем не менее, Пётр Васильевич непроизвольно вытянул руки, чтобы случайно до себя не дотронуться. Гости отошли от него на приличное расстояние. Они, в отличие от следователя, сделали это «произвольно», восприняв слова Радецкой серьёзно.
– У вас руки слегка покраснели, – испуганно пробормотал Фёдор. – Ваше благородие, может доктора, как советует дама? – от страха он позабыл имя хозяйки, отчего глаза его сделались еще больше.
– И правда, Пётр Васильевич, от греха подальше, – поддержал помощника следователя Герман, – позвольте предложить вам экипаж. И я вызову к вам домой своего доктора. Очень опытный человек. Участвовал в японо-китайской войне года четыре назад на стороне Китая. Он тогда изучал китайскую медицину и решил, что на поле боя сможет успешно применить свои знания, излечивая раненых. Если это отравление, лучшего врача вам не сыскать, Пётр Васильевич. И не мешкайте, пожалуйста. Поезжайте. Только адресок ваш напомните.
Если бы Курекин был актером, а не следователем, то сейчас мог бы начать выступление. Гости стояли амфитеатром вокруг стола, по другую сторону которого, вытянув руки, расположился следователь. Слуги выстроились вдоль стены, образуя своеобразную галёрку. Сходство усугублялось тем, что им также, как на дальних местах в театре, видно происходящее было плоховато. Следовало бы убрать со стола и подавать горячее, но отсутствие указаний от хозяина дома заставляло слуг оставаться в столовой и не шевелиться. Ваня, собиравшийся пройтись с вином, дабы долить в опустевшие бокалы благородного напитку, тоже застыл у буфета.
– А знаете, – нарушила тишину Ольга Михайловна, – я велю принести вам перчатки Германа Игнатьевича. Иначе вам затруднительно будет передвигаться, ни к чему не прикасаясь. Ваня, будь любезен, ты знаешь, где они лежат.
– Пустое это, – заворчал Пётр Васильевич, не привыкший к подобному вниманию. Но вид его всё более краснеющих рук заставлял принять очевидное: чем-то бумагу явно пропитали.
Поставив бутылку с вином обратно в буфет, Ваня быстро вышел из столовой и вскоре вернулся со старыми перчатками хозяина. Новые лежали на виду в коридоре. Однако старший лакей, почитавший хозяйский гардероб за великую ценность, которую он был поставлен всячески оберегать, наряду с винными запасами и посудой, логично решил, что лучше выдаст следователю более поношенные. «Мало ли чего, – размышлял Ваня, – а вдруг и правда отравление. Перчатки не вернут. А кожи они тонкой, стоят дорого». В общем, вручил он Курекину маленько потёртые. Тот, впрочем, внимания на этот нюанс не обратил и аккуратно натянул перчатки Радецкого.
– Экипаж подан! – провозгласил дворецкий.
– Пётр Васильевич, идёмте, я вас провожу, – смело заявил Герман Игнатьевич. Гости сочли поступок благородным и весьма отважным, учитывая обстоятельства.
Фёдор, несколько оторопевший от произошедших событий, сделал несколько шагов вслед за начальником, хотя и не так прытко, как Герман.
– Федюнь, ты со мной не езжай, – обернулся следователь. – Возьми пакетик с конвертом и письмом и отправляйся на службу. Пусть проверят, с осторожностью, бумагу. А почерк сверь с приглашениями на предыдущие суаре и рандеву. Не помешает сверить и с домовыми книгами, и другими бумагами. Не думаю, что писал кто из слуг – больно витиеватый почерк, слог выспренний. Но никогда не знаешь…