Фараон. Книга 4. Царь поневоле. Том 1 - стр. 5
Дорога не была такой же широкой, как на улице, так что пришлось двигаться друг за другом, сгоняя с уложенной каменными плитами проезжей части придворных и слуг, которые встречались на пути. Им ничего не оставалось, кроме как отходить в траву. Остановив колесницу уже непосредственно перед входом, я спрыгнул с неё, помог Усерамону спуститься и, окружаемый охраной, пошёл ко входу в холл дворца, где меня уже ждали десяток сановников. Визирь тихо сказал, что они все преданы Хатшепсут.
Когда я подошёл ближе, они нехотя опустились на колени, но по их лицам было отлично видно, что делают они это, скорее всего, по личному приказу Хатшепсут, поскольку в ином случае явно удостоили бы меня максимум поклонами.
– Твоё величество Менхеперра, – произнёс знакомый мне Сеннефер.
– Моя будущая жена ждёт? – спросил я, и его лицо снова дрогнуло, будто я его пнул.
– Его величество Хатшепсут ожидает его величество Менхеперру, – ответил он хмуро.
– Носилки нам не нужны, – я кивнул на приготовленный для меня предмет, – мы быстрее дойдём пешком.
– Как прикажет твоё величество, – поклонился он.
Советник повернулся и в сопровождении остальных молчаливых царедворцев отправился вперёд, показывая дорогу, а я, Усерамон, Рехмир и сопровождающий нас Танини – с полным набором письменных принадлежностей, гигантской стопкой листов папируса и круглыми от страха глазами – следовали за ним. Перед выездом его пришлось застращать, намекнув, что с ним будет, если хоть слово или лист из того, что будет озвучено на переговорах, узнает кто-то из посторонних. Предварительно я с ним, конечно, разговаривал, мне он показался пугливым, но честным малым, поэтому выбор и пал на него для этой встречи. Требовался кто-то, кто будет записывать результаты переговоров и с нашей стороны, не уважаемым же людям, как я или визирь, пачкать руки в чернилах.
Царь Хатшепсут ждала нас в большом зале, где посередине находился стол, на разных концах которого возвышались два трона. На одном из них сидела она сама.
– Твоё величество, – первым поздоровался я, пройдя весь путь до стола и сев на пустой трон, – прекрасно выглядите.
Хатшепсут, явно не спавшая, как и визирь, всю ночь, это было видно, несмотря на нанесённую косметику, сердито прищурилась, глядя на мой цветущий вид.
– Боюсь, что твоё величество Менхеперра выглядит ещё лучше, – сухо ответила она, – завидую твоему сну, несмотря на вчерашние события.
Видя, что с её стороны стоит около двадцати человек, я сначала поёрзал попой по жёсткому сиденью трона, затем спокойно заявил:
– Прошу твоё величество оставить рядом с собой только двоих самых доверенных людей и писца. Вещи, которые мы будем обсуждать, не предназначены для широкого круга лиц.
Сановники заволновались, но царь Хатшепсут подняла руку, и все замолчали.
– Сеннефер, Нехси, останьтесь, – озвучила она имена, добавив: – Семемия будет записывать.
– Слушаюсь, мой царь. – Глава всех писцов при Хатшепсут позвал одного из своих помощников и, забрав у него принадлежности, сел за стол, разложил листы и перья. Я показал рукой Танини сесть напротив него. Трясущийся от страха парень, едва не разлив чернила, с трудом это сделал.
– Хопи. – Я сделал жест рукой, и моя охрана пошла назад, размыкая кольцо и отходя к далёким стенам, где не было слышно нашего разговора. По знаку Хатшепсут то же сделала и её гвардия.